Доктор фауст. эпизод-1 жареный снег
ДОКТОР ФАУСТ. Эпизод-1: ЖАРЕНЫЙ СНЕГ
1. Предложение, от которого трудно отказываться.
. Все началось с того, что в первый день весны, Элдрэд Отто Фрост обнаружил в своем К-боксе, кроме всего прочего, следующее письмо:
«Уважаемый Рэд. Я с большим интересом прочитал Вашу статью в «Киберсекьюрити обсервер» и предлагаю Вам встретиться лично по поводу возможного сотрудничества. Приходите завтра между 3 и 4 П.М. в кафе «Таити» что у волчьего моста. Я сам к Вам подойду. Подпись: Минос».
Надо сказать, что Рэд не имел каких-либо особых планов на завтра, как впрочем, и на всю следующую неделю. В данное время он бездельничал после выполнения небольшого контракта и баловался писанием статей в несколько К-нэт журналов под псевдонимом Рэд Рэт (собственно, не просто баловался, а искал потенциальных клиентов на следующий контракт — последние 3 года это не раньше так позже срабатывало). Письмо, полученное на этот раз, было не очень похоже на обычное предложение контракта. Во-первых, личные встречи с заказчиками давно уже были бессмысленным анахронизмом, причем, как правило, не дешевым — адресатов могли разделять совершенно безумные расстояния. Во-вторых, судя по совершенно абстрактному К-адресу и явно мифическому имени, Минос был не похож на представителя нормальной добропорядочной корпорации, каковые обычно и являются желанными клиентами. В-третьих, кое-что в письме настораживало. Рэд перечитал письмо еще раз и убедился — автор совершенно точно знал не только в каком именно городе мира обитает искомый Рэд Рэт, но и то, что Рэд обитает в нем достаточно давно, чтобы понимать местный топографический жаргон: ни на одной карте Вюртцберга 2-й Южный мост не назывался Волчьим. С другой стороны, просто отмахнуться от потенциального заказа было совсем не в характере Рэда. Он задумался, после чего отправил такой ответ:
«Уважаемый Минос. Спасибо за приглашение. Не хотел бы показаться невежливым, но я привык заранее знать, о сотрудничестве какого рода идет речь. Буду благодарен, если вы вкратце сообщите мне эту информацию. Подпись: Рэд». Ответив затем на прочие письма, он отправился на море, где оказался в очень теплой студенческой компании и, как это часто случается в подобных случаях, попал домой только к следующему полудню. По обыкновению, он немного (пару часов) поспал, после чего заглянул в К-бокс. Неизвестный соискатель личной встречи оказался человеком, мягко говоря, упорным. Его вторичное послание выглядело так:
«Уважаемый Рэд. На сколько я знаю, вы все равно обедаете в указанное мной время, причем Вам совершенно все равно, где это делать, если там есть свежее мясо, лимонный сок и тройной кофе по-турецки. Подпись: Минос».
Рэд выразил свое крайнее недоумение громким фырканьем и длинным нецензурным ругательством. Он совершенно не представлял себе, кому и зачем могло понадобиться устанавливать не только его личность, но и привычки. В конце концов, раз этому Миносу так приспичило с ним, Рэдом, встретиться, то он все равно рано или поздно своего добьется. «Чем я, рискую? — спросил себя Рэд, и сам себе ответил, — да, собственно, ничем». Придя к этому несложному выводу, он поплескался в бассейне и оделся в то, что соответствовало его весьма вольным представлениям о деловом костюме. По ходу дела он принимал решение о подходящих визитках. Визитки, как необходимый ритуальный элемент любой деловой встречи, были одним из его маленьких хобби. Ему всегда казалось пошлым по любому поводу представляться бакалавром экономической кибернетики, поэтому он создал широкий спектр вариантов различной степени приличия и правдоподобия — от консультанта клуба междисциплинарных исследований до гроссмейстера ордена тантрического оргазма. Для данного случая Рэд выбрал из средней части спектра относительно нейтральную визитку член-корреспондента академии прикладной метафизики. Одобрив собственный выбор, Рэд подмигнул своему отражению в зеркале и отправился на северную окраину старого города, к волчьему мосту. На месте он оказался около четверти 4-го.
2. Немного о Таити и зеленых черепашках.
. Кафе «Таити» представляло собой маленькое неприметное заведение, интерьер которого был создан из сомнительного происхождения пластиковых конструкций, вероятно призванных по мысли дизайнера изображать плетение из тростника с традиционными таитянскими национальными узорами. Впрочем, здесь было довольно уютно — приятный полусвет, тихая музыка, похожая на мелодичный перезвон колокольчиков. За стойкой скучал здоровенный амбал, вероятно выполнявший здесь функции бармена. На нем была тельняшка без рукавов и брезентовые шорты. Руки от плеч до кистей были разрисованы татуировками, изображающими акул, русалок и прочую морскую экзотику. По помещению неторопливо перемещалась девица тоже одетая в тельняшку без рукавов и шорты. Татуировки на ней не было, зато имелось ожерелье из забавных деревянных фигурок персонажей морского фольклора. Этой парочкой, судя по всему, исчерпывался персонал заведения, если не считать нескольких ярких рыбок, меланхолично дрейфовавших в глубине сферического аквариума. Остальных присутствующих, занявших в данный момент все четыре имеющихся в заведении столика, можно было условно считать посетителями. Именно условно, поскольку физически их было шестеро, но двое присутствовали чисто номинально: один — бородатый дядька неопределенного возраста и совершенно фермерского вида, в надвинутой на уши кепке, дремлющий над газетой и пустой рюмкой, другой — худощавый изрядно потасканный и помятый субъект, остекленевшими глазами созерцающий выстроившуюся перед ним батарею пивных бутылок. Остальные присутствовали осознанно. В одном углу хорошенькая девушка, судя по значку на лацкане — студентка, вела неравную борьбу с мини-компом и огромным стаканом какого-то разноцветного коктейля. В другом углу трое спортивного вида парней сосредоточенно и шумно поглощали целую гору чего-то издающего запах свежезажаренного мяса, запивая это местным кислым вином.
Осмотрев сию живописную панораму торжества жизни, Рэд, за отсутствием других вариантов устроился на высоком табурете у стойки между пачкой газет и аквариумом.
— Как у вас тут на счет пообедать? — поинтересовался он у татуированного амбала.
— Легко, — ответил тот, демонстрируя улыбку, достойную самого качественного триллера.
— Тогда мне что-нибудь вроде того, чем так увлеклись эти ребята, только вместо вина — самый большой стакан лимонного сока.
— Это называется «свинина по-островитянски с шафраном», — сообщил бармен.
— Вот как? — сказал Рэд, — что ж, рад буду познакомиться с ней поближе.
Бармен издал гомерический хохот и удалился за ширму, откуда немедленно донеслось шипение и шкворчание.
Рэд закурил сигарету и задумчиво посмотрел на рыбу-телескопа, подплывшую к стеклу: «Может быть ты и есть Минос? Было бы интересно выслушать от тебя предложение о сотрудничестве. Говорят, отдельные рыбки умеют исполнять любые три желания — есть под что эмитировать ценные бумаги. Интересно, сколько бы они потянули на венчурной бирже».
Рыбка презрительно взмахнула хвостом и отвернулась. Видимо перспективы биржевой игры ее не привлекали.
Рэд фыркнул и взял наугад одну из газет. Это оказался какой-то дайджест, рассчитанный, как и большинство дайджестов, на восторженного олигофрена. В разделе, посвященном методам безобидных развлечений, позволяющим убить время не занимая голову, Рэд наткнулся на статью об оригами. Смешные бумажные фигурки неожиданно породили у него идею из области топологии сетей Петри. Отложив журнал в сторону, он достал блокнот и успел конспективно записать свои мысли по этому поводу до момента, когда бармен поставил перед ним блюдо с аппетитными ломтиками мяса и поллитровую пивную кружку, наполненную лимонным соком.
«Будет смешно, если Минос — просто экзотический рекламный трюк владельца этой милой забегаловки, — подумал Рэд, принимаясь за еду, — что-то вроде новой волны в директ-маркетинге. Интересно, может ли окупаться такой сложный способ привлечения клиентов».
Через четверть часа он покончил с мясом, пришел к выводу, что кормят здесь неплохо, и заказал тройной кофе по-турецки.
— А мне — еще один такой же флип, — сказала студентка, покинувшая свое место в углу и переместившаяся за стойку на соседний с Рэдом табурет.
Когда бармен, одарив обоих фирменной улыбкой графа Дракулы Задунайского, отправился выполнять заказ, она повернулась к Рэду и негромко сообщила:
— Здравствуйте, Рэд. Я — Минос.
— Рад познакомиться, — вежливо ответил Рэд, — и что дальше?
— Вероятно, вас интересует, почему я проявила некоторую навязчивость и что мне нужно, — предположила девушка.
— Меня интересует только второе, — уточнил Рэд.
— Это просто, — продолжала она, — я хочу предложить вам некую достаточно сложную и весьма хорошо оплачиваемую работу.
— Какого рода работу? — спросил он.
— Конфиденциальный анализ информации о неких экономических транзакциях. Нечто вроде негласного финансового контролинга, который практикуется в крупных коммерческих компаниях.
— Но, поскольку вы употребили термин «нечто вроде», речь видимо идет НЕ о финансовом контролинге в крупной коммерческой компании, — предположил Рэд.
— Верно, — согласилась она.
— Тогда я повторю свой вопрос. О работе какого рода идет речь?
— Помните, примерно полгода назад вы занимались некой работой, условно названной «муравьиный мед»?
Вместо ответа Рэд молча пожал плечами: конфиденциальность — первый принцип работы любого уважающего себя контрактора.
— Заказчик этой работы называл себя Пилигрим, — продолжала девушка, — а еще вы решали проблему под условным названием «летучая грибница». Заказчиком была некая Галатея. И, наконец, задача о «слепом садовнике». Заказчик известен вам как Инквизитор.
Рэд снова молча пожал плечами и закурил сигарету.
— Как вы полагаете, — спросила девушка, — что общего между всеми тремя задачами?
— Какой ответ вы предполагаете услышать? — равнодушно поинтересовался он.
— Никакого. Просто вы спросили о характере работы и я объяснила.
Появившийся бармен на некоторое время прервал их беседу. Перед девушкой возник новый стакан с разноцветной болтушкой, а перед Рэдом — маленькая дымящаяся чашечка из полупрозрачного фарфора. Рэд сделал маленький глоточек, зажмурился от удовольствия и закурил сигарету.
— Так на чем мы остановились? — спросила девушка.
— На вашем мнении, что вы объяснили мне характер работы, — напомнил он, сделал еще один маленький глоточек кофе, и добавил, — лично я этого мнения не разделяю.
— Тогда, возможно, вот это прояснит ситуацию, — предположила она, положив перед ним на стойку мини-комп.
Рэд глянул на экранчик и обнаружил там начало текста своего собственного отчета по «муравьиному меду».
— Откройте следующий текст, — предложила девушка.
Он тронул сенсорную панель и увидел еще один свой отчет — по «летучей грибнице».
— В решении такого рода задачи и состоит предлагаемая работа, — пояснила она, — что скажете?
— Скажу, что вы не договариваете чего-то очень существенного.
— Вот как? — удивилась девушка, — чего же именно?
— Почему вы решили обратиться к контрактору именно лично, — Рэд отхлебнул еще кофе и добавил, — вы, вероятно, знаете, что обычно так не делают. Для этого есть сеть.
— Все просто, — девушка обезоруживающе улыбнулась, — как вы могли заметить, до сих пор я так и делала, но работа, которую я хочу предложить сейчас, ПРЕДЕЛЬНО конфиденциальна. А все, что плавает по сети, вообще говоря, недоступно только ленивому и вы это прекрасно знаете.
— Да, — согласился он, — как, впрочем, и то, что НЕ плавает по сети. И если вы, Минос, занимаетесь предельно — конфиденциальными вещами, то должны знать это не хуже меня.
— Это еще не все, — продолжала она, — главная проблема в том, что часть необходимой информации вообще недоступна через сеть. Она существует только в головах у нескольких людей. Так иногда бывает.
— Бывает, — согласился Рэд, допивая кофе, — только это не мой профиль.
— Вы уверены?
— Уверен. Бармен, ау! Еще такой же кофе, пожалуйста.
Детина в тельняшке помахал рукой в знак того, что воспринял информацию и снова исчез в недрах своего заведения.
— А как на счет того, что экономическая кибернетика — это только одна ваша специальность, а другая — корпоративная психология? Если я не ошибаюсь, у вас есть несколько очень неплохих публикаций в этой области.
Задав этот вопрос, девушка поглядела на него столь невинными глазами, как будто список его специальностей и публикаций регулярно печатается в утренних газетах. Нельзя сказать, что Рэд сильно удивился — в конце концов, если кто-то выяснил кто он такой, где и как давно он живет и что ест на обед, то этот кто-то мог выяснить и массу других вещей. Вопрос лишь в том, с какой целью кто-то это делает. Тем временем, не дождавшись его ответа, девушка предположила:
— Похоже, вы пытаетесь понять, кто я такая и откуда у меня информация.
— Это, как раз, понятно, — ответил Рэд, — вы просто исполнитель, а информация у вас от заказчика. При наличии денег и некоторого усердия добыть такую информацию — не проблема. С заказчиком тоже просто. Это какая-то корпорация (не важно частная или государственная, легальная или нелегальная), которая рассчитывает получить с этого спектакля больше, чем на него потратила.
— И что из этого следует? — поинтересовалась она.
Рэд вздохнул и закурил новую сигарету.
— Из этого следует, что можно было не устраивать цирк и перейти к делу без лишнего тумана. Мне как-то все равно кто собирает на меня данные. Меньше было бы потрачено денег и времени. Моего времени в частности.
— Согласитесь, что такие предложения не делаются кому попало, — заметила Минос, — сначала о человеке надо собрать информацию, затем обработать ее и только потом что-то решать.
— Ну да, — согласился Рэд, — причем у каждой уважающей себя корпорации есть для таких дел специальная служба с красивым названием. А вот вываливать на человека собранную о нем же информацию совершенно не обязательно. Во-первых, для него это по-любому не новость, а во-вторых, в этом нет стиля, если вы понимаете, о чем я.
— Пожалуй, понимаю.
— Вот и переходите к делу, пока я не выпил весь кофе в этом заведении.
Совершенно в тему появился бармен и поставил перед Рэдом чашечку кофе. Тот с удовольствием сделал первый глоточек и подмигнул рыбе-телескопу, снова подплывшей к стенке аквариума. На этот раз рыба, чуть помедлив, дружелюбно помахала ему хвостиком, что он воспринял, как хорошее предзнаменование.
— По-моему, вы отвлеклись, — заметила девушка.
— Пока еще не от чего отвлекаться, — заметил он, — разве что, вы вняли моему совету в смысле перейти к делу.
— Допустим, — согласилась она, — как вы сами сказали, «у каждой уважающей себя корпорации есть для таких дел специальная служба с красивым названием». «Такие дела» бывают разные, иногда очень специфические. Иногда случается, что специальная служба с красивым названием, мягко говоря, заигралась в такие дела. Или стала играть в дела, которые не такие, а совсем другие. Тогда возникает довольно скверная ситуация. Ясно о чем речь?
— Вероятно о том, что неизбежно появляется служба контроля за специальной службой тоже, разумеется, с красивым названием, — предположил он.
— . А потом служба контроля за службой контроля, — подхватила она.
— . И так до бесконечности, — закончил он, — а точнее, до тех пор, пока у корпорации хватает фондов на продолжение этой канители.
— Вот именно, — резюмировала Минос, — у моих партнеров, или клиентов — называйте, как хотите — возникла как раз та ситуация и им совершенно не хочется, чтобы фонды уходили неизвестно куда. Я оценила так и сяк наше с вами успешное заочное сотрудничество по сходным темам, навела кое-какие справки, и решила предложить это дело вам.
Рэд вздохнул и сделал еще маленький глоток кофе. Все выглядело вроде бы логично, но у него сложилось устойчивое мнение, что ему нагло лгут. Впрочем, это не очень существенно. У клиента могут быть веские причины врать. В конце концов, зачем клиент будет говорить правду контрактору, если только это не необходимо для работы?
— Ладно, — сказал он наконец, — что надо делать и сколько за это платят?
— Здесь моя компетенция кончается, — девушка с сожалением развела руками, — дальше вам надо говорить непосредственно с клиентом.
— Где? Когда?
— Здесь и сейчас, — ответила она и, повернувшись, улыбнулась кому-то.
Бородатый дядька, похожий на фермера (впрочем, при ближайшем рассмотрении это сходство оказалось не очень убедительным), не спеша встал из-за столика и, подойдя к ним, уселся за стойкой.:
— Привет, ребята, — хрипловатым голосом произнес он, вероятно обращаясь к Рэду и Миносу, после чего повернулся к бармену, — Фил, плесни мне еще рюмочку своей отравы.
— Сам ты отрава, Пит, — сообщил тот, ставя перед ним рюмку, от которой исходил сильный запах можжевельника, — у меня вообще лучший джин в этом городе.
— Ну, дает, — сказал фермер, он же, Пит, и обращаясь к Рэду, добавил, — надеюсь, мы с вами можем обойтись без дурацких церемоний и сразу перейти к делу?
— Я — только за, — ответил Рэд.
Фермер хорошо отработанным движением влил в себя ровно треть рюмки, вытащил из кармана трубку и начал основательно ее набивать. Минос, тем временем, допила свой коктейль, сунула под пепельницу пару мелких купюр, встала из-за стойки и доброжелательно помахала всем ладошкой. Фермер проводил ее одобрительным взглядом, затем снова повернулся к Рэду.
— Зовите меня просто Пит. Меня здесь все так зовут. А я буду звать вас просто Рэд. Идет?
— Окей, — согласился Рэд, — итак, Пит, что у вас случилось.
— У меня-то ничего не случилось. А вот у корпорации, где я вроде как управляю солидным пакетом акций, случилась порядочная фигня.
— А именно?
— Служба собственной безопасности стала создавать корпорации те проблемы, которые, по идее, сама должна решать. Я понятно выразился?
— Вполне. И что вы хотели бы с этим сделать?
— А что бы вы мне предложили с этим сделать? — в свою очередь, спросил Пит.
— Ну, предложение уволить вашу секьюрити в полном составе и создать новую вас, скорее всего, не устроит. Как, наверное, не устроит и предложение создать контрсекьрити.
— Ясное дело, не устроит, Я читал ваши отчеты. Все, что там написано про ошибочные решения я помню и понимаю. Меня не интересуют ошибочные решения. Меня интересует правильное и достаточно детально
Столь длинная тирада, похоже несколько утомила его и он стал сосредоточенно раскуривать трубку. Рэд пожал плечами, глотнул еще кофе и резюмировал:
— Хотите поджарить снег, не испортив снежинок?
— Поджарить снег? — переспросил Пит, — неплохо сказано.
— Рад, что вам понравилось. И сколько вы за это готовы заплатить?
Пит повторил свое коронное движение и рюмка опустела еще на треть. Потом он вздохнул и сказал сколько. Рэд сделал вид, что названная безумная сумма его не удивила, и уточнил:
— Вы, наверное, знаете, что обычно контракторы работают с 50% авансом?
— Знаю. Еще что-нибудь?
— Так, мелочь, — сказал Рэд, — если я правильно понял, информации для работы в нормальной форме недостаточно. Мне придется куда — то ездить, встречаться непосредственно с людьми и так далее.
— Вы правильно поняли, — подтвердил Пит.
— Тогда все связанные с этим издержки оплачиваются дополнительно, — нагло заявил Рэд.
— Естественно, — согласился Пит, — это все?
Это действительно было все. Бывают предложения, от которых нормальному контрактору трудно отказаться.
— Осталось определить порядок связи, — резюмировал Пит.
— Надеюсь, мне не придется подкладывать шифровки под мусорный контейнер и доставать ответы из дымохода на ратуше? — поинтересовался Рэд.
— Нет. Просто позвоните мне по этому телефону, — сказал Пит, положив на стойку визитную карточку.
Карточка представляла из себя яркий квадратик с номером телефона, изображением радостной зеленой черепашки и надписью: «позвони — и выиграй суперприз».
3. Кое-что об экономических конгломератах.
Международный конгломерат «Юнайтед Индастриал Констракшнс», как выяснилось, представлял собой результат полной или частичной агломерации огромнейшей кучи разнородных компаний. Происходила эта агломерация в разное время и разными путями: естественными и противоестественными, законными и не очень, понятными и не совсем. Короче говоря, ЮИК ничем принципиально не отличался от сотни таких же финансово-промышленных монстров, сравнимых по масштабам своей деятельности с приличным государством (в том числе по масштабам административного бардака и сопутствующим такому бардаку грубых управленческих ошибок). Всем этим добром управляла (или делала вид, что управляет) холдинговая компания, у которой имелся наблюдательный совет, дирекция. и, разумеется, служба собственной безопасности. Был регламент, по которому наблюдательный совет назначал директора ССБ, утверждал план мероприятий, и финансирование, а потом заслушивал отчет об их исполнении. Мероприятия были, в общем понятные: контроль лояльности менеджеров и вообще персонала, контроль уровня влияния на входящие в конгломерат фирмы, контроль потоков информацией, мониторинг деятельности дружественных и недружественных, в частности, конкурирующих коммерческих групп, оперативное обеспечение контактов с государственными служащими в разных странах, и прочее в том же роде. Все это было в той или иной степени необходимо для жизнедеятельности ЮИК.
Как и про любую подобную службу, про ССБ ЮИК никому не было достоверно известно, чем конкретно она занимается. Пока все укладывалось в привычные рамки, предполагалось, что занимается она чем положено. Наблюдательный совет одобрял какие-то мероприятия, по линии ССБ, а какие-то отклонял (при этом отказывая и в части запрошенного финансирования). Не известно по какому сценарию развивались бы события дальше, если бы не работал в департаменте финансового планирования ЮИК один молодой старательный клерк по имени Хокансен. Карьера его закончилась прискорбным несчастным случаем — он был зарезан и ограблен (как полагала полиция — каким-то наркоманом). Даже тогда все могло бы обернуться иначе — если бы не один его коллега, пожелавший остаться неизвестным. Этот человек или усомнился в полицейской версии, или просто решил глянуть, чем занимался в последние дни покойный. В любом случае, то, что он обнаружил, подтолкнуло его к цепи действий, начавшихся с тайной переправки информации на анонимный К-бокс, а закончившихся попаданием этой информации в руки неких профессионалов весьма специфического профиля.
А информация состояла в следующем. Хокансен занимался совершенно безобидным на первый взгляд делом: статистикой решений наблюдательного совета по финансированию тех или иных проектов (в зависимости от направленности проекта, требуемой суммы, срока окупаемости и т.д.). Смысл работы был в том, чтобы любой топ-менеджер мог оценить вероятность прохождения своего проекта через НС и понять, стоит ли вообще это предлагать и если стоит — то как. Кроме того, знакомство с такой статистикой вообще было полезно для осмысления топ-менеджерами господствующих в конгломерате приоритетов.
Неожиданно оказалось, что наиболее проходными стали проекты в области собственной безопасности, причем их относительный рейтинг последние два года испытывал экспоненциальный рост. Слегка удивленный этим открытием, Хокансен полез вглубь и выяснил еще две закономерности. Во-первых, за два года бюджет ССБ вырос с 14% до 31% маржинального дохода ЮИК. Во-вторых, несколько голосов в наблюдательном совете подавались всегда за ЛЮБОЙ даже самый дикий проект ССБ. Причем если два года назад таких было 2 из 17, год назад — 3, а сейчас — уже 5 (они проголосовали даже за идиотский проект обязательного дактилоскопирования и иридоскопирования при приеме на работу). Решив разобраться, почему так получается, Хокансен запросил из архива данные протоколов НС. Голосование в НС было тайным, но обсуждение — открытым и доступным для служебного пользования (а соответствующий допуск у Хокансена был). Обработать эти данные он уже не успел. Это сделали уже несколько позже те самые «профессионалов весьма специфического профиля». Поскольку они уже знали, что искать, то довольно быстро нашли. Фанатичными сторонниками безопасности оказались те, кого избрали в НС при трех последних ежегодных ротациях. Их кандидатуры, что любопытно, были предложены миноритарными акционерами (попросту говоря — «мелочью») и прошли, вероятно, именно за счет совокупности голосов этой «мелочи». Поскольку настоящая «мелочь» склонна избирать в НС людей, голосующих ПРОТИВ любого заведомо затратного проекта (а что может быть затратнее финансирования ССБ), был сделан вывод: «мелочь» не настоящая. Иначе говоря, часть толпы мелких акционеров кем-то контролируется. Причем чем дальше, тем эта часть больше. Причем тот, кто контролирует, как минимум, имеет общие интересы с ССБ. Пора было делать выводы, а выводов не получалось. Разогнать ССБ? Нельзя, конгломерат останется беззащитным. Разогнать только верхушку ССБ? Бессмысленно, останется костяк и все будет продолжаться. Вызвать верхушку ССБ на «разбор полетов» и предложить прекратить это свинство? Станут действовать грамотнее, только и всего. Когда тупиковый характер ситуации проявился во всей своей паскудной ясности, кто-то из «профессионалов весьма специфического профиля» (кто именно — так и осталось неизвестным) изрек: «надо переговорить с пустотниками» (кто такие «пустотники» — о том отдельный разговор). И все остальные, взвесив так и сяк, с ним согласились. Дальнейшая цепь событий привела к появлению этой истории персонажа по имени Элдрэд Отто Фрост (он же — Рэд Рэт).
Всю эту информацию сообщил Рэду некий совершенно незнакомый тип с характерной «ускользающей» внешностью. Происходило все это на пляже одного из дешевых средиземноморских курортов, куда Рэд прибыл как бы «клюнув» на как бы «случайно» попавшую в его К-бокс рекламу маленькой туристической фирмы. Отель оказался полным говном, а пляж вместо песка был покрыт галькой, подозрительно напоминающей строительный щебень, зато здесь не наблюдалось избытка отдыхающих. От места, где расположился Рэд до ближайших людей было метров двадцать, причем эти ближайшие люди суть были три старые карги, которые могли бы без грима играть ведьм в «Макбете». Впрочем, в данный момент они мирно играли в покер. Что же касается типа с характерной «ускользающей» внешностью, то он материализовался как бы из окружающей пустоты — только что его не было и вот, на тебе, сидит на маленьком складном стульчике с трубкой в зубах и сосредоточенно читает толстую газету.
Минут через десять этот тип заявил в пространство:
— Нет, провалиться мне на этом месте! Когда-нибудь эти транснациональные корпорации сожрут нас всех с потрохами. Вы это читали?
— Что именно? — лениво поинтересовался Рэд.
— Да вот же, — тип ткнул пальцем куда-то в середину невидимой для Рэда страницы, — послушайте: «Эта ТНК представляет собой результат агломерации множества разнородных компаний, которая происходила разными, в том числе и не совсем законными путями». Разными, в том числе и не совсем законными! Каково?
Рэд, вспомнив что-то из теории Маркса, откликнулся в том смысле, что накопление капитала — вообще штука грязная. В ответ последовала еще пара фраз, якобы зачитанных из газеты. Постепенно обмен репликами перешел в эмоциональный диспут, столь характерный для бездельничающих дилетантов, обожающих обсуждать проблемы вселенские проблемы, поскольку не в состоянии разобраться в своих собственных. Как это принято в таких случаях, с обеих сторон сыпались специальные термины, призванные заменить специальные знания и ссылки на разнообразные авторитеты начиная от Хеопса и заканчивая модными телеведущими CNN. Как обычно, подобная безобидная болтовня закончилась с приближением сумерек и стороны, пожав руки и обменявшись пространными заверениями во взаимном уважении, расстались навсегда. Любой внешний наблюдатель подумал бы, что абсолютно ничего существенного не произошло. Впрочем, все существенное действительно произошло несколько позже.
4. Кое-что о методе.
Вернувшись в Вюртцберг, Рэд немедленно приступил к работе, для чего приобрел кучу на первый взгляд не относящихся к делу журналов, пачку канцелярских кнопок и дюжину бутылок темного эля.
К моменту, когда половина бутылок опустела, стены комнаты были украшены вырванными из журналов страницами и листами бумаги со странными схемами и загадочными надписями, например: «МОДНЫЙ ПРИДУРОК С ПРОЗРАЧНЫМ ПРОШЛЫМ», «ДЕПАРТАМЕНТ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭТНИЧЕСКОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ», «ЗАБЫТЬ ПАРАШУ В ЯЩИКЕ».
При очередной ротации в НС попал потасканный плейбой по имени Ричард Глостер. Предложивший его инвестиционный фонд, как это часто бывает, заботился исключительно о том, сколь громкое имя у его кандидата. В прошлый раз это был экс — исполнитель одной из ролей в популярном телесериале, в позапрошлый раз — старая дама, написавшая несколько модных женских романов. Ричард Глостер, который вел свой род от короля Ричарда III Глостера, о чем имел специальную грамоту, ничем из этого перечня не выделялся. Это был типичный пижон с познаниями о современном бизнесе на уровне мыльных опер и уверенностью, что этого достаточно для принятия серьезных решений. Разумеется, ССБ немедленно после избрания, провела его оперативную разработку. Полученное досье, если отбросить детали и красивости, укладывалось в несколько строчек:
Родился в Плимуте. Закончил Эдинбургский университет. Был представителем ФАО в одной на фиг никому не нужной африканской стране. Выйдя в отставку (поскольку запил), там же и остался, купив какой-то местный бизнес. Недавно вернулся в «цивилизованный мир». Сейчас — мелкий рантье, бездельник, член клуба рыболовов и общества христиан против дискриминации, 47 лет, холост, без сильно вредных привычек (пить бросил). Увлечения: верховая езда, теннис, бридж и девки. Короче говоря, человек никчемный, но безвредный.
На этом сотрудники ССБ успокоились, а зря. Поскольку настоящий Ричард Глостер, будучи в в Африке, не запил (как подумали его коллеги по ФАО), а сел на какой-то местный наркотик. Выйдя в отставку, он не купил никакого бизнеса, а быстро сторчался на том же наркотике и помер в каком-то грязном притоне. Этот факт, как водится, нигде официально не отразился. В соответствии с местной практикой и во избежание проблем с полицией, хозяева притона по-тихому спихнули тело в реку, а документы продали верному человеку (который перепродал их другому верному человеку и так далее). В конечном итоге Ричард Глостер как бы восстал из праха и начал вести вполне респектабельную загробную жизнь (включая покупку бизнеса и последующее возвращение в цивилизованный мир). С этого момента все написанное в досье было чистой правдой, но далеко не всей правдой. Персонаж, который теперь фигурировал под именем Ричард Глостер, был далеко не безвреден. Наоборот, он был крайне опасен, хотя заметить эту его особенность было исключительно сложно.
Первое же внесенное им предложение состояло в создании в структуре ССБ специального департамента по противодействию социально-этнической дискриминации (поскольку, как утверждал Глостер, именно дискриминация портит отношения в коллективе и снижает мотивацию к труду). Предложение было внесено внезапно и так же внезапно принято — причем принято закономерно. Подконтрольные ССБ члены наблюдательного совета проголосовали за него — поскольку оно увеличивало фонды ССБ.
Новый департамент в ССБ немедленно окрестили «дебильным» и никто из штатных сотрудников переходить туда не захотел. В результате весь штат департамента был укомплектован людьми, найденными все тем же Глостером (и, по мнению руководства ССБ, столь же никчемными, как он сам). В департамент ПСЭД немедленно и массово начали поступать заявления и жалобы от разнообразных социальных меньшинств на действительные или чаще мнимые факты служебной дискриминации по этническому, религиозному или половому признаку, а также по акценту, заиканию, нетрадиционной сексуальной ориентации, членстве в радикальном профсоюзе и врожденным психосоматическим дефектам. Департамент исправно рассылал запросы, выносил решения, принимал меры и так далее. За несколько недель все привыкли к этому и начали воспринимать как одну из многочисленных бюрократических глупостей. Предмет для беспокойства ССБ появился несколько позже, когда в переписке нового департамента неожиданно и совершенно случайно обнаружилась запись, содержащая обрывок информации о целенаправленном влиянии ССБ на формирование структур управления конгломерата (так называемый проект «С»). С этого момента все посвященные в проект сотрудники были брошены на поиски источника «утечки».
Примерно тогда же Рэд приобрел очередную кучу сомнительных журналов, новую пачку канцелярских кнопок и, разумеется, дюжину бутылок темного эля. В результате очередного интеллектуального усилия, стены комнаты обогатились еще несколькими уже совершенно запутанными схемами и еще четырьмя загадочными надписям
«КРЕЩЕНЫЙ ВАНЬКА-ВСТАНЬКА», «ПОМЕТИТЬ КРАСНЫМ МАРКЕРОМ», «ЗАРЯДИТЬ ВОЕННЫМ ДЕРЬМОМ», «УРОНИТЬ 5 НУЛЕЙ НА СЧЕТ».
Чуть позже упорство сотрудников ССБ было вознаграждено.
Путем довольно сложной оперативной работы, им удалось выловить из переписки «дебильного департамента» еще один фрагмент — с указанием источника, каковой фигурировал под псевдонимом Нестор. Судя по характеру содержащейся во фрагменте информации, Нестор являлся сотрудником самой ССБ. Теперь, по крайней мере, было ясно, кого искать. ССБ, одновременно с взятием под колпак как самого Глостера, так и всех сотрудников нового департамента (благо их было всего 7) начала тайную охоту за «кротом» в своих собственных рядах. Разумеется, все это делалось силами сотрудников, участвующих в проекте «С». На остальных легли все функции ССБ, предусмотренные регламентом. Довольно быстро выяснилось, что Нестор — сотрудник ССБ, посвященный в детали проекта «С». В руководстве ССБ немедленно возникла ситуация взаимного недоверия и слежки всех за всеми. Когда один из сотрудников ССБ погиб при странных обстоятельствах, а все его записи до последнего клочка и байта оказались изъяты неизвестно кем, оказалось, что никто уже не владеет сколь-нибудь достоверной информацией о происходящем. Получалось, что погибший то ли Нестор, то ли тот, кого по ошибке приняли за Нестора, то ли тот, кто вышел на Нестора и устранен теми, для кого «дебильный департамент» является прикрытием. Вскоре выяснилось, что записи изъяты не кем-нибудь, а национальной военной контрразведкой — поскольку среди них обнаружился сертификат на партию материала, известного как калифорний — 252 и имеющего применение как эмиттер нейтронов в портативных ядерных зарядах. С надеждой определить, какая же из версий случавшегося верна теперь можно было проститься раз и навсегда.
Когда Нестор вновь всплыл в очередном выловленном из переписки «дебильного департамента» фрагменте информации, стало ясно, что верна уж во всяком случае не первая версия. Вскоре после этого один из замов руководителя ССБ начал искать контакты с реальными хозяевами «дебильного департамента», разумеется их нашел и достиг с ними взаимовыгодного сепаратного соглашения. Примерно то же, но чуть позже, сделали еще несколько ведущих сотрудников. Проект «С» стал тихо сворачиваться, а ССБ мирно и устойчиво находился под колпаком у «дебильного департамента», причем за счет собственных сил — поскольку никакого Нестора никогда не существовало. Это была типичная «пустышка». «Дебильный департамент» действительно состоял из совершенно никчемных людей, а через переписку департамента просто «сливали» архив покойного Хокансена вперемежку с фрагментами стенограмм заседаний НС. Что же касается погибшего сотрудника ССБ — это осталось загадкой. Известно лишь, что за два дня до его смерти в мусорную корзину в помещении «дебильного департамента» был выброшен некий список, где его фамилия была помечена красным маркером, а также то, что за день до смерти на его счет непонятно от кого пришла приличная сумма денег.
Так закончился проект под странным названием «жареный снег».
Вместе со второй частью гонорара Рэд получил следующее письмо:
«Милый Рэд! Все было чудесно. Я скучаю по тебе и приготовила сегодня на обед то, что ты больше всего любишь. Целую. Подпись: Галатея».
Нельзя сказать, что Рэда привело в восторг сие романтичное послание. Ничего чудесного у него с Галатеей (она же — Пилигрим, она же — Инквизитор, она же — Минос) не было. Если, конечно, не считать чудом сумму, полученную за последний контракт (а Рэд уж точно так не считал). Догадаться о сути сообщения было не трудно. Его приглашали в кафе Таити между 3 и 4 после полудня, причем приглашали еще более бесцеремонно, чем в первый раз. Не идти, однако, было бы смешно — какой смысл отказываться от встречи с людьми, которые платят. Но никак не отреагировать на бесцеремонность было бы, по мнению Рэда, неправильно: коммерция не отменяет правил хорошего тона.
Появившись в кафе в половине четвертого и обнаружив сидящую за стойкой Галатею (для определенности, он решил называть ее так), он немедленно поинтересовался:
— Так что я больше всего люблю на обед?
— Полагаю, что деньги, — мило улыбнувшись, ответила она и подвинула к нему тонкую пластиковую папку, — эта задача, как передал мне Пит, принесет вам ровно два раза по столько, сколько вы получили за предыдущую.
Некоторое время Рэд молча изучал содержимое папки, затем отложил ее в сторону и сообщил:
— Ответ неверный. Деньги я люблю на ужин. А на обед я люблю загадки.
— Ну и как, эта загадка вам нравится?
— Это, как вы сами сказали, задача, — строго поправил он, — а загадка — это совсем другое.
Галатея изобразила на лице крайнее смущение.
— Вот как? Жаль, что я не знала.
— Нет проблем, — сказал он, — я принес с собой парочку. Хотите загадаю?
— Давайте.
— Какой совет дала мне моя беспутная тетка перед тем, как сбежать от третьего мужа к восьмому любовнику?
— Ох, ничего себе, — искренне удивилась Галатея, — можно пару минут на размышление?
— Разумеется. Я пока разберусь с едой. Ау, хозяин, как у вас сегодня на счет обеда?
На счет обеда все было в порядке. Заказав то же, что в прошлый раз, Рэд повернулся к девушке и спросил:
— Ну как, есть версии?
— Никаких, — призналась она, пожав плечами.
— Так вот, — сообщил он, — тетка сказала: «если люди не говорят, как их зовут, спроси, в чем их бизнес». А теперь вторая загадка. Что добавила к этому моя беспутная тетка перед тем, как ступить на трап самолета?
— Пожалуй. — Галатея задумалась, — пожалуй, посоветовала проверить, не врут ли они.
— Нет. Она добавила: «а потом подумай: почему они соврали так, а не иначе».
В разговоре возникла пауза. Галатея задумчиво покрутила в руке стакан со своим разноцветным коктейлем и осторожно заметила:
— У меня такое ощущение, что эта загадка как-то связана с нашими отношениями вокруг вашей работы.
— Скорее уж вокруг вашего бизнеса, — поправил Рэд и сразу же уточнил: — Я имею в виду вас и симпатягу Пита.
— То есть, вы полагаете, что мы вам как-то специфически наврали?
— Я не полагаю. Я знаю.
— Ну, — сказала девушка, — я думаю лучше обсудить это в присутствии Пита.
— Хорошая мысль.
5. О том, к чему приводит хорошая работа.
. Рэд отхлебнул кофе и закурил очередную сигарету. Если от него ждут, что он заговорит первым, то ждать придется долго. Молчать он умел сколько угодно. Пит довольно быстро это понял.
— Вы догадались, — сказал он, — интересно, как?
— Очень просто. То, что вы не похожи на человека, который управляет какими-то там акциями, было ясно сразу. Вы сказали, сколько готовы заплатить мне за работу. Ни один коммерческий управляющий не сделал бы этого, не спросив предварительно сколько я хочу. Можно было предположить, что вы работаете в службе безопасности такого управляющего — но зачем бы вам это скрывать? Оставалась еще версия, что вы — консельери какого-нибудь мафиозного клана, заинтересованного в этом бизнесе.
— Однако, эта версия вас тоже не удовлетворила, — констатировал Пит, — интересно, почему?
— Просто, как репа, — усмехнулся Рэд, — вы не стали делать на этой теме дополнительные деньги. Возможность была очевидной и никакая мафиозная организация этого шанса бы не упустила. Я даже намекал вам на это, но вы даже ухом не повели. Вывод: бизнес вам не интересен — вы просто спасали корпорацию. Как бы даром. Значит вы — кто?
— Ну и кто же я? — переспросил Пит и в его глазах заплясали веселые огоньки, — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо?
Рэд презрительно фыркнул.
— Скорее той силы, которая вечно не знает, чего хочет, вечно не понимает, что делает и непоколебимо уверена, что занимается чем-то важным, хотя уже лет сто на фиг никому не нужна.
— Вы же еще не знаете КАКАЯ ИМЕННО часть, — заметил Пит.
— И знать не хочу. Все правительственные службы, по большому счету, выполняют всего одну операцию.
— Интересная точка зрения. И что же это за операция?
— Превращение денег налогоплательщика в его же неприятности. Разница только в технологии и характере неприятностей.
Пит вздохнул, проглотил треть содержимого своей рюмки и неожиданно-серьезным тоном предложил:
— Хотите за пару минут нажить тысячу экю?
— Смотря за что.
— Отгадайте загадку. Вы ведь это любите, не так ли?
— Согласен, — сказал Рэд.
— Отгадайте как называется наша служба.
— Тоже мне, загадка, — Рэд снова презрительно фыркнул, — она НИКАК НЕ НАЗЫВАЕТСЯ.
Пит молча вытащил из бумажника пять двухсоток и положил на стойку. Рэд также молча убрал деньги в карман.
— Ладно, — сказал Пит через несколько минут, — молчать вы умеете. Хорошее качество. И редкое, кстати. Значит говорить придется мне. Вы на нас работаете, так? Это — факт, отрицать который просто бессмысленно. Задачи, которые мы решаем, вам понятны. Оплата всецело на ваше усмотрение. Единственное условие: вы должны создать и поддерживать пристойную, правдоподобную и проверяемую легенду о том, кто и за что вам платит в рамках вашей специальности. Согласно этой легенде и будут происходить платежи. Что бы вы ответили на такие условия?
— Ответил бы, что условия своеобразные.
— Справедливое замечание, — согласился Пит, после чего повернулся к бармену, — Фил, плесни мне еще джина.
Рэд отвернулся и стал наблюдать за рыбой-телескопом. «Видишь, в такую фигню я влип? — мысленно сказал он ей, — ни разу в жизни не оказывался в такой заднице, веришь?». Рыбка сочувственно ткнулась мордочкой в стекло и выпустила изо рта маленький пузырек воздуха. Возможно, это значило, что она ему поверила.
— Сто экю против горелой спички, вы решили, что вас впутали в дерьмовую историю, — заметил Пит, отхлебнув из только что наполненной рюмки.
— Двести против той же спички, что так оно и есть, — немедленно отреагировал Рэд.
— Может быть, да, а может быть, и нет. Может быть, наоборот, судьба подарила вам шанс устроить жизнь единственно правильным для вас образом.
Рэд одним глотком допил кофе, аккуратно поставил чашечку на блюдце и спокойно спросил:
— С чего это вдруг? Что, уже рождество, а вы — Санта-Клаус, только заколдованный?
Пит издал довольное уханье, и, в свою очередь заметил:
— Уточняю. На вас никто не пытается давить. Если вы примете наше предложение, то это должно быть обдуманное решение.
— А у меня что, есть выбор? — холодно поинтересовался Рэд.
— Выбора нет никогда, — строго сказал Пит.
— Тогда что Вы предлагаете мне обдумывать?
— То, что я только что сказал, — пояснил Пит и улыбнулся, — хотите выпить?
— Не в вашей компании, — отрезал Рэд.
— Тогда желаю приятно провести время, — резюмировал Пит и, надвинув поглубже свою фермерскую шляпу, добавил, — не забудьте, пожалуйста, взять у Галатеи рабочие материалы.
Рэд молча встал, подошел к столику, где над очередным стаканом разноцветного коктейля, стоящего на пластиковой папке, скучала девушка. Он, так же молча, переставил стакан, взял папку и, не прощаясь, вышел.
Пит хмыкнул и начал не спеша набивать трубку. Через пару минут к нему подсела Галатея и неожиданно заказала тройной кофе.
— Заимствуете дурные привычки нашего доктора Фауста? — поинтересовался Пит.
— Кого? — переспросила девушка.
— Нашего нового коллеги, — пояснил Пит, — я ему случайно придумал такой абнейм. Думаю, что удачно. А что касается потребления тройного кофе — имейте в виду, для этого надо иметь такое же лошадиное здоровье, как у него.
— Если бы у него был такой же хороший характер, как здоровье, было бы проще, — заметила она, — когда он подошел к столику, мне показалось, что он готов убить меня на месте. Но, с выдержкой у него, похоже, все в порядке.
— Как раз выдержка у него паршивая, — пробурчал Пит, раскуривая трубку — иначе вы бы не заметили, что он готов вас убить. Хотя вы могли бы и догадаться. Люди вроде него очень не любят тех, кто разрушает их иллюзии о свободе выбора. Впрочем, выдержка — дело наживное, да и не главное в его задаче. Кстати, поскольку вам с ним еще работать, не забывайте об этом.
— О чем? — переспросила девушка.
— О том, что он готов вас убить, — пояснил Пит, — будет очень жаль, если он это сделает.
— Вы серьезно? Он что, уже убивал кого-нибудь?
— Не говорите глупостей. Вы же прекрасно знаете, что такие вещи не обязательно делать своими руками. Не обязательно даже кого-то нанимать для этого. Достаточно просто создать определенную ситуацию.
— Может быть, лучше заменить меня кем-нибудь, — нервно предложила она.
— Вы же знаете, что лишние знакомства — против правил, — равнодушно ответил Пит.
— Очень мило, — сказала Галатея, закуривая сигарету. Ее пальцы заметно дрожали, — и что же мне с этим делать?
— А вот это уже совсем другая история, — сказал Пит.
Источник
