все прошло так же быстро,как и начиналось
я тебя подожду до зимы
до февральских густых морозов
никому не скажу что ты
моя память
мой мир
мой воздух
просто запомни черты моего лица,
чтобы, однажды, узнать, опустив ресницы,
а я обещаю любить тебя до конца,
и ты обещай, хоть в праздники, мне не сниться.
ночи даны нам, вовсе, не чтобы спать:
думать о прошлых годах до скончания века.
а знаете, как смешно иногда понимать,
что клином сошёлся свет на одном человеке?
зачем, если никому? у меня внутри назревает протест,
и биться всеми частями тела в напрочь закрытую дверь
когда-нибудь все-таки надоест.
ты только попробуй, проверь:
если хочешь узнать свою настоящую роль
в чьей-то жизни, то не кричи,
не проси, не смотри в глаза,
и чужую боль
своей собственной кровью не лечи,
потому что из нас из всех отвратительные врачи.
и не бейся крылом в стекло, и не рви себя,
это всё того – лишь подумай – не стоит,
это всё насквозь бесполезное и пустое.
когда кто-то чьей-то заботой объят,
он не видит ни жертв, ни бессонных ночей,
и ты можешь думать, что ты ангел,
а на самом деле – ты бес,
и притом ничей.
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
лишь расстояние в пару шагов от края.
ветер срывает шапки/билборды/крыши —
ты же сама сорвешься к весне, родная,
ты же сама сломаешься к марту. просто
после зимы каждый третий несет потери,
стрелки часов умирают на цифре ‘поздно’.
поздно не будет, ты слышишь? прошу, не верь им,
просто не верь, нарушая молчанье станций,
щупая пульс на запястьях разбитых улиц.
это так глупо, что те, кто просил остаться,
вышли за хлебом и попросту не вернулись.
после зимы каждый третий, схватив простуду,
лечится алкоголем и кофе <верно>
бьет кулаками в стену, затем посуду,
чтобы на утро все это списать на нервы.
чтобы терпеть, когда станет тошнить стихами,
<лед под ногами становится только тоньше>
когда все трубки устанут дышать гудками
и абоненты не будут доступны больше.
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
двинет на красный и высадит на конечной.
минус семнадцать. ну тише, родная, тише.
мне говорили, что зимы не длятся вечно.
а время — лекарь.
зима повсюду.
и стынет сердце. я жду весны.
пишу под вечер:
«лечи простуду, а после будем сводить мосты».
нам лишь бы выжить.
еще немного и лед растает.
любовь не зла.
какой бы ты не пошел дорогой,
тебе приснятся мои глаза.
я есть.
ты есть.
а нас нет.
Так всегда было и будет: 20 миллионов человек в городе, а ты один; куча ресторанов, клубов, маленьких улочек, красивых бульваров, кафешек с уютными креслами и вкусным кофе, а тебе совершенно некуда пойти.
А самое интересное то, что как только появляется определенный человек, все вышеупомянутое приобретает смысл, и бульвары становятся красивыми, и кафешки уютными, и кофе вкусным и уже совершенно неважно куда идти.
если нам суждено будет еще встретиться, то только в присутствии малознакомых нам людей.
мы чмокнем друг друга в щечку, словно старые друзья. пойдем куда-нибудь выпить кофе вместе, как будто Земля не рухнула и по-прежнему вертится.
поболтаем вполне весело, а потом расстанемся как ни в чем не бывало, зная, что это навсегда.
«до свиданья» будет последней ложью.
любовь кончается, когда нельзя вернуться назад. так приходит осознание: вода тихо течет под мостами, мы не понимаем друг друга, мы расстались и сами не заметили как…
обещаю,
я перестану тебе писать.
и ты сама уйдешь из моей жизни.
пообещай,
что ты не станешь меня забывать,
и сама изредка будешь писать мне письма.
я не буду отвечать на них,
ибо я не вижу смысла,
унижаться так низко.
но..
так или иначе, очень скоро,
судьба тебе даст сдачи.
после тебя,
я не стану богаче,
может чуток скромнее, холоднее.
одно «но»,
перестану дышать, или наоборот,
стану дышать ровнее.
[[[Безумна 02 февраля 2014
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
лишь расстояние в пару шагов от края.
ветер срывает шапки/билборды/крыши —
ты же сама сорвешься к весне, родная,
ты же сама сломаешься к марту. просто
после зимы каждый третий несет потери,
стрелки часов умирают на цифре ‘поздно’.
поздно не будет, ты слышишь? прошу, не верь им,
просто не верь, нарушая молчанье станций,
щупая пульс на запястьях разбитых улиц.
это так глупо, что те, кто просил остаться,
вышли за хлебом и попросту не вернулись.
после зимы каждый третий, схватив простуду,
лечится алкоголем и кофе <верно>
бьет кулаками в стену, затем посуду,
чтобы на утро все это списать на нервы.
чтобы терпеть, когда станет тошнить стихами,
<лед под ногами становится только тоньше>
когда все трубки устанут дышать гудками
и абоненты не будут доступны больше.
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
двинет на красный и высадит на конечной.
минус семнадцать. ну тише, родная, тише.
мне говорили, что зимы не длятся вечно.
утащила в личный дневник
спасибо большое
Julette 02 февраля 2014
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
лишь расстояние в пару шагов от края.
ветер срывает шапки/билборды/крыши —
ты же сама сорвешься к весне, родная,
ты же сама сломаешься к марту. просто
после зимы каждый третий несет потери,
стрелки часов умирают на цифре ‘поздно’.
поздно не будет, ты слышишь? прошу, не верь им,
просто не верь, нарушая молчанье станций,
щупая пульс на запястьях разбитых улиц.
это так глупо, что те, кто просил остаться,
вышли за хлебом и попросту не вернулись.
после зимы каждый третий, схватив простуду,
лечится алкоголем и кофе <верно>
бьет кулаками в стену, затем посуду,
чтобы на утро все это списать на нервы.
чтобы терпеть, когда станет тошнить стихами,
<лед под ногами становится только тоньше>
когда все трубки устанут дышать гудками
и абоненты не будут доступны больше.
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
двинет на красный и высадит на конечной.
минус семнадцать. ну тише, родная, тише.
мне говорили, что зимы не длятся вечно.
утащила в личный дневник
спасибо большое
Julette 02 февраля 2014
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
лишь расстояние в пару шагов от края.
ветер срывает шапки/билборды/крыши —
ты же сама сорвешься к весне, родная,
ты же сама сломаешься к марту. просто
после зимы каждый третий несет потери,
стрелки часов умирают на цифре ‘поздно’.
поздно не будет, ты слышишь? прошу, не верь им,
просто не верь, нарушая молчанье станций,
щупая пульс на запястьях разбитых улиц.
это так глупо, что те, кто просил остаться,
вышли за хлебом и попросту не вернулись.
после зимы каждый третий, схватив простуду,
лечится алкоголем и кофе <верно>
бьет кулаками в стену, затем посуду,
чтобы на утро все это списать на нервы.
чтобы терпеть, когда станет тошнить стихами,
<лед под ногами становится только тоньше>
когда все трубки устанут дышать гудками
и абоненты не будут доступны больше.
этот февраль не оставит ни шанса выжить,
двинет на красный и высадит на конечной.
минус семнадцать. ну тише, родная, тише.
мне говорили, что зимы не длятся вечно.
утащила в личный дневник
спасибо большое
Julette 02 февраля 2014
а знаете, как смешно иногда понимать,
что клином сошёлся свет на одном человеке?
Источник
