Макс райтер кофе со льдом

Кофе со льдом (3 стр.)

— Все-то вы мудрите, умные больно, — пожала плечами Зельда. Кажется, она вновь становилась самой собою — ворчливой, не имеющей ни малейшего уважения к леди, нахальной гипси. — Ну, да мне в госпиталь и не надобно, тьфу-тьфу. Обойдусь как-нибудь и без докторов. Они, чай, сначала до смерти залечат, а потом скажут, что так и было… — и она сощурилась: — Али ты, птичка моя, эдак посочувствовать мне решила? Я и так тебе кругом должна теперь, не надо больше помощи. Оставь меня у Эйвона, Лайзо знает, где, а я напрямки до дому-то и дойду.

— Вы уверены? — переспросила я, быстро оглянувшись на Лайзо. Он, хоть вел автомобиль ровно, как всегда, но прислушивался к нашей беседе напряженно. «Беспокоится за мать, — подумалось мне. — Конечно, любой сын будет волноваться в такой ситуации». — А как же преследование гипси в городе? Вдруг на вас нападут по дороге?

— Не нападут, — махнула рукой Зельда и нахмурилась. — У нас-то, в Смоки Халлоу, пока никто и не пропадал. Говорят, ему чистенькие детки нужны, а не наши замарашки…

От ее слов повеяло смертельным холодом.

— Ему? — растерянно переспросила я.

— Душителю с лентой, — негромко ответил Лайзо вместо Зельды.

У меня появилось чувство, что я не знаю чего-то очень важного.

— Какой еще душитель? Убийца?

— А кто ж еще? Ох, не к ночи будь он помянут, — понурилась Зельда. — Ох, Лайзо, с

Последняя фраза была написана очень неразборчиво, да еще и перечеркнута сверху.

У меня вырвался вздох.

Возможно, я и не была такой умной, как считал Эллис, но вот его намеки научилась читать так же хорошо, как язык жестов Мэдди. И сейчас по всему выходило, что дядя Рэйвен просто-напросто запретил Эллису рассказывать мне о расследованиях. Немудрено — тогда, на балу, я едва не погибла. И если бы не Крысолов…

Источник

Макс райтер кофе со льдом

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 277 858
• КНИГИ 655 980
• СЕРИИ 25 113
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 685

Наматывать круги по парку, особенно по осенней слякоти, не мое любимое занятие, но я покорно отталкивалась подошвами дорогих кроссовок от мокрого асфальта, будучи послушной воле своего психолога. Психолог считал, что все мои проблемы от безделья, и монотонное занятие с умеренными физическими нагрузками поможет мне привести мозги в порядок. Не знаю. Лично я носилась по парку как заведенная, в девять утра и в девять вечера, дышала выхлопными газами с ближайшей трассы и никаких улучшений своего состояния не замечала -как было на все плевать, так и осталось. Чем при моем клиническом пофигизме мне поможет намотанный километраж я решительно не представляла, но психологу с дипломом МГУ виднее, поэтому я не спорила. Честно говоря, мне было плевать -бегать так бегать, какая разница, а так хоть не в четырех стенах дурью маяться.

Сегодня вечер выдался пасмурным, но меня не мог остановить даже полноценный ливень, поэтому я бежала привычным маршрутом, на ходу здороваясь с местными собачниками -парк пользовался популярностью. Рокки, озорная рыжая такса, пулей рванул за мной, лишь длинные уши полоскались на ветру -хозяйка, моя соседка Анна Павловна, привычно махнула рукой, зная, что питомец вернется к ней не раньше, чем я сделаю очередной круг. Я была не против -в компании бежать веселее. Рокки на ходу гонял белок и велосипедистов, я старательно делала вид, что впервые вижу эту собаку и временами даже улыбалась -психолог был бы мной доволен, улыбка на моем лице гостья нечастая.

Мы свернули в менее оживленную часть парка, где шла реконструкция, вместо асфальтовых дорожек были песчаные, присыпанные гранитной крошкой. Фонарей не было, а света со стороны дороги было недостаточно, поэтому я притормозила с намерением развернуться обратно -месить грязь в темноте не хотелось, кроссовки было жалко. Рокки, погнавшийся за очередной белкой, скрылся в овраге, по дну которого летом протекал тухловатый ручеек. Сейчас же в овраге не было ничего, кроме мусора и грязи, и собаке там было делать решительно нечего -поранится еще.

-Рокки, -восстанавливая дыхание, окликнула я, доставая айфон из кармана спортивной куртки. Полдесятого. У меня еще полчаса моциона на свежем воздухе, но сегодня закончу пораньше, того и гляди ливанет, кроссовки мочить совсем не хочется. Пес отозвался нервным лаем, но охоту прекращать не торопился и я, безуспешно позвав еще пару раз, скрежетнула зубами -в овраг лезть решительно не хотелось, но что еще оставалось? Рокки надо было вернуть хозяйке, пока он не поранился или не сожрал какую -то гадость.

-Сейчас получишь, -без особого успеха пригрозила я и, включив на айфоне фонарик, полезла вниз, держась свободной рукой за мокрые кусты. Рокки возился внизу, явно загнав чертову белку в какую -то дыру, и возбужденно скулил, я же вполголоса чертыхалась, скользя по грязи и мокрой траве. Мои кроссовки из капсульной коллекции явно не были рассчитаны на такой экстрим, поэтому сцепление с поверхностью было нулевым.

Когда вместо кустов я схватилась за крапиву, то взвизгнула от неожиданности и боли, разжимая полыхающую огнем ладонь. Ноги поехали в разные стороны и я, выматерившись, кубарем покатилась вниз, рискуя свернуть себе шею. Небо и земля поменялись местами, айфон улетел в неведомые дали, а я рухнула лицом прямо в грязную воду, отчетливо пованивающую нефтепродуктами. Ручей гостеприимно принял меня в свои отвратительные объятия, но я была этому не сильно рада. На счастье, глубина была максимум мне по колено, поэтому неумение плавать мне не аукнулось, но все равно приятного было мало.

-Рокки, дрянь такая! -гаркнула я, намереваясь как следует сорвать злость на виновнике всех моих бед. Во рту был привкус тухлой рыбы, в кроссовках хлюпало, одежда мерзко липла к телу и Анна Павловна рисковала получить труп своего питомца прямо из моих рук.

Таксеныш отозвался печальным, каким -то надрывным воем, явно предчувствуя скорую погибель, и я, отплевываясь, пошла на звук. Под ногами были бутылки, консервные банки и прочий мусор, о которые я ежеминутно спотыкалась. Настроение было хуже некуда и убийство одной мерзкой таксы вряд ли могло его улучшить. Айфон обнаружить при первичном осмотре не удалось, поэтому я находилась в полной темноте и рисковала при очередном шаге свернуть себе шею.

-Домой пошли, -сквозь зубы приказала я, когда скулящий Рокки ткнулся мне в ноги и заелозил по некогда бежевым брюкам грязными лапами. Анна Павловна наверняка с ума сходит, а мы тут грязь собираем.

Рокки завыл и отбежал в сторону и если бы не светодиоды на его ошейнике, то я бы таксеныша точно потеряла.

-Ты издеваешься? -мрачно вопросила я, начиная мерзнуть. Рокки снова завыл, потом отбежал еще на пару метров и зашелся заполошным лаем. Втянув носом воздух, я призвала себя к терпению, перелезла через кучу битых кирпичей и зашарила глазами по грязной земле, намереваясь найти дохлую белку или не менее приятный охотничий трофей. Рокки бестолково бегал кругами и я подошла ближе, чтобы увидеть то, от чего к горлу подкатила тошнота -в грязи лежала девушка, одетая в легкое, совершенно не подходящее погоде белое платье.

-Мама, -пискнула я, не будучи готова к такой находке. Рокки снова взвыл и встал грязными лапами девушке на грудь, оставив отчетливые отпечатки на белом платье. Цыкнув на пса, я присела на корточки и протянула к шее девушки дрожащую руку, намереваясь проверить пульс, но испуганно отдернула пальцы -у нее глаза открыты и не моргает даже, явный труп и вообще, пусть полиция разбирается. Вызвать бы ее еще, да где айфон найдешь? И вообще, валить отсюда надо, но без айфона смысла нет -гаджет у меня приметный, с инициалами, всем уликам улика. Доказывай потом, что никого не убивала, а просто гуляла мимо. Оно мне надо?

Знакомый сигнал будильника заставил меня встрепенуться -специально на десять вечера ставила, чтобы лишний километраж не наматывать. Скользя по грязи, я отыскала улетевший в кусты айфон, схватила Рокки под мышку и полезла наверх, рискуя свалиться обратно вместе с собакой.

Наверху нас ждала взволнованная Анна Павловна, и я поняла, что уйти как так и надо не получится -соседка у меня бдительная, живо свяжет труп в овраге и грязную меня, а полиция уже сделает соответствующие выводы. Уж лучше не рисковать.

-Анна Павловна, идите домой, -вручая ей по уши грязного Рокки, попросила я, -дождь начинается.

-Олечка, а ты? -всполошилась соседка. -Еще бегать будешь?

-Добегалась уже, -буркнула я, оттирая экран айфона о рукав куртки, -труп нашла.

-Как труп? -охнула Анна Павловна. -Где?

-Внизу в овраге, -вздохнула я, -Рокки ваш постарался. Алло, полиция?

-О господи, -простонала соседка, по мере моего диалога с дежурным бледнея на глазах, явно понимая, что я не шутила ни капли. Рокки заполошно залаял, а я поняла, что и в скорую позвонить мне придется -Анна Павловна явно решила добавить мне впечатлений сердечным приступом. Подхватив соседку, я усадила ее на старую лавочку и, цыкнув на собакевича, набрала 03.

Что ж, как это ни печально, но мой психолог оказался прав -пробежки по парку вывели меня из состояния депрессии. Правда, они ввели меня в состояние стресса, но это уже незначительные детали.

Скорая приехала гораздо раньше, чем полиция, и я была этому искренне рада -Анне Павловне с каждой минутой становилось все хуже и я бестолково суетилась вокруг нее, не зная, чем и как помочь. Врачи мгновенно оценили ситуацию, сунули Рокки мне в руки и велели не мешать, поэтому мы с нервно трясущимся собакеном устроились на соседней лавочке и едва ли не начали поскуливать в унисон.

-Гипертонический криз, -был поставлен предварительный диагноз, -мы ее госпитализируем.

-Олечка, возьми ключи у меня в кармане, -слабо попросила Анна Павловна, -позаботься о Рокки, пожалуйста. Я знаю, ты хорошая девочка, я могу тебе доверять. Деньги в жестянке из -под печенья у меня в спальне, возьми сколько нужно.

Скажу честно, вот только собаки мне сейчас и не хватало, учитывая, что домашних животных у меня сроду не имелось, но не могла же я заявить об этом вслух?

Источник

Кофе со льдом (4 стр.)

Я машинально прикоснулась к скуле, хотя синяк давно зажил без следа — спасибо лекарствам Лайзо.

Даже если и забыть о риске для жизни, оставалась еще репутация. Маркизу тогда стоило больших усилий, чтобы инцидент со взятием меня в заложники не просочился в прессу. Наверняка пришлось даже злоупотребить служебным положением, чтобы надавить на газеты. Я, безусловно, понимала мотивы дяди Рэйвена, но все равно попытка решить за меня, что мне делать, вызывала приступ глухой злости.

Я позвонила в колокольчик и приказала Магде вызвать Лайзо.

— Мистер Маноле, — начала я, едва он переступил порог. — Будьте так любезны, найдите еще раз Эллиса. И скажите ему, что он может спокойно прийти в кофейню через четыре дня. Маркиз уезжает на север страны по делам и пробудет там неделю.

— Будет сделано, леди, — поклонился Лайзо, скрывая улыбку.

Почему-то вспомнилось предсказание Зельды. Не сделала ли я сейчас шаг навстречу ему?

Впрочем, еще до разговора с Эллисом мне предстояло решить одну проблему. И, в отличие от интереса к расследованию, частично объясняющегося привычкой быть в курсе последних новостей и желанием пойти наперекор дяде Рэйвену, она касалась напрямую моей личной жизни.

И — статуса в обществе.

— Магда, — негромко окликнула я служанку, составляющую на стол чашку с горячим шоколадом, приправленным чили, и вазочку со свежей творожной выпечкой. — Ты ведь давно работаешь у нас в доме, так?

— Давненько, — охотно подтвердила она и улыбнулась: — Скоро восемь лет сравняется. Сперва прачкой трудилась, после меня экономка заприметила да и в помощницы себе взяла. Ну, а потом-то сама леди Милдред, да пребудет она на Небесах в покое, к вам меня приставила. С тех пор так и работаю.

— Значит, восемь лет… — я механически постучала карандашом по губам. — Честно признаться, последние годы для меня прошли как в тумане. А детство я провела, за исключением самых ранних лет, в пансионе Святой Генриетты, поэтому не могу вспомнить кое-что очень важное. Магда, скажи, как леди Милдред праздновала день рождения?

Про отца я спрашивать не решилась. Он в силу характера избегал шумных праздников и свое рождение отмечал среди бывших сокурсников в «Клубе Двадцати Трех», но раз в год устраивал в замке Эверсан бал в честь именин моей матери и годовщины свадьбы — эти даты совпадали… Но подражать отцу мне не хотелось. Во-первых, к балу нужно было бы готовиться за несколько месяцев. Во-вторых, слишком дорого выходило. В-третьих, подобные мероприятия были все же привилегией семейных пар, вдов или холостяков, но никак не девиц, числящихся в невестах.

Да и замок после пожара так и не восстановили.

— Леди Милдред… — Магда растерянно прижала к груди поднос. — Ну, на деньрожденье-то у нее, значит, в кофейне бывало сборище. Без танцев всяких там, только разговоры. Вот, помнится, придумала она раз, чтоб всякий гость пришел с историей про привидения, а нет истории — так и входить нельзя. И после эти истории за столом по кругу рассказывали.

«Тоже не подойдет… — Мне стало тоскливо. — Надо было заняться приготовлениями еще до Сошествия, но сначала этот маскарад, потом продление аренды, потом судебная тяжба… Святые небеса, как же бабушка все успевала?»

Подленький голосок, который принято называть логикой, напомнил, что у леди Милдред сначала были прекрасные родители, затем муж, а после — сын. И в одиночку графством она управляла лишь последние четыре года перед своей смертью, и устроила за это время лишь один званый ужин. Не из-за траура — а потому, что слишком многому ей нужно было успеть меня научить.

— Ах, да, Магда, можешь идти, — спохватилась я и отпустила служанку, терпеливо ждущую дальнейших вопросов. — Спасибо за помощь.

— Рада стараться! — присела она в неловком реверансе и засеменила к двери.

А я осталась наедине с пустым листом бумаги — и собственными мыслями.

Конечно, форму для праздника я выбрала давно — званый ужин. Это будет мое первое мероприятие такого рода после снятия траура. Тематические вечера в кофейне не в счет — там я выступала в роли хозяйки «Старого гнезда» и всего лишь соблюдала традицию, начало которой положила леди Милдред. А званый ужин мне пришлось бы провести именно как леди Виржинии, графине Эверсанской и Валтерской.

Отсюда вытекал и список гостей — старые знакомые, друзья семьи, несколько влиятельных персон, добрые отношения с которыми пошли бы на пользу делам и укреплению положения в обществе, два-три врага, которым неплохо было бы утереть нос — к примеру, дядю по маминой линии… Почти все — аристократия, древняя кровь. Для развлечения нужно было пригласить кого-то из людей искусства. Эрвина Калле, пожалуй, Эмили Скаровски и Луи ла Рона. Знаменитый на всю Аксонию художник, популярная романистка да самый известный в Бромли репортер, в том числе освещающий светские хроники — чем не культурная программа вечера? Вместе с леди Вайтберри и леди Клэймор они не дали бы гостям заскучать. А вот приглашение новоиспеченной четы Уэстов, Лоренса и Джулии, было бы уже лишним — слишком эпатажные фигуры в свете обвинений, предъявленных недавно этому семейству.

Мне, знавшей истинную подоплеку истории, подобные суждения казались оскорбительными. Но я прекрасно понимала, что есть время для бунта и есть время для ритуальных плясок.

Ужин по случаю двадцатилетия графини Эверсанской и Валтерской — это ритуал.

Но, Святая Роберта, как же мне хотелось бунта!

Ведь мое двадцатилетие — это не просто юбилей, круглая дата. Это настоящее совершеннолетие, не формальное, какое было в восемнадцать; это мое доказательство себе, что я могу жить сама, без опоры на кого-либо. Это мой первый год в одиночестве — в трауре после бабушкиной смерти, в эйфории от свалившейся на меня свободы поступать как вздумается, в невыносимой тяжести первых ошибок и в опьянении от первых побед.

Я находила друзей и теряла их, брала ответственность за чужую судьбу в свои руки, старалась не засыпать над занудными цифрами бухгалтерских книг, балансировать между вызовом обществу — и ролью леди, гнала от себя дурман романтики и поддавалась ему на одну-единственную ночь маскарада…

Я училась быть собой.

И поэтому на праздник в честь двадцатилетия так хотела созвать, не тех, кому должнобытьтам — но тех, кто былсо мною весь этот год. Тех, кто сделал меня мною.

На мгновение прикрыв глаза, я выдохнула — и достала из стопки бумаги еще один чистый лист.

Через час на моем столе лежали два списка гостей — для званого ужина и для встречи в кофейне.

В самом верху первого значилось «маркиз Рокпорт».

Второй открывало имя Эллиса.

Кажется, это было правильно.

С тех пор, как я подготовила списки гостей, прошло три дня. До официальной рассылки приглашений оставалось еще примерно полнедели. Но людей со второго листка я начала потихоньку зазывать сразу же, по мере того, как они приходили в кофейню. Их было немного, и некоторые из них оказались сразу в обоих списках — как Эрвин Калле, например, или Глэдис. Кое-кто в «Старое гнездо» не заглядывал вовсе — взять хотя бы Лоренса и Джулию Уэстов, лишь недавно вернувшихся из свадебного путешествия. Их приходилось навещать, чтобы пригласить лично.

А на сегодняшний вечер у меня был намечен визит Эллиса — и разговор о расследовании… и не только.

— Леди Виржиния, все двери мы закрыли, кроме черного хода, — сообщил Георг, неодобрительно поглядывая на меня; причина его недовольства была ясна как день, но менять решение я не собиралась. — Вы уверены, что хотите, чтобы я проводил миссис Хат? Ведь тогда вы останетесь здесь в одиночестве.

— Ничего, со мною будет Мэдди, — улыбнулась я.

Мадлен задергивала занавески, беззвучно напевая что-то себе под нос — получались у нее только забавные шипящие звуки, но мы все уже привыкли к этому — и слегка приплясывая в такт. Но когда она меня услышала, то обернулась к Георгу, стукнула себя кулачком в грудь, указала пальцем на меня и состроила воинственную рожицу.

Источник