Перелистаем стихами календарь. Времена года
» Перелистаем стихами календарь. Времена года
Прекрасными стихами Тютчева хочу открыть поэтический календарь. Предлагаю выражать свое настроение стихами и картинами о временах года.
Каждое время года несет своё очарование, а сколько надежд мы связываем с каждым из них! Присоединяйтесь, милые леди!
Чародейкою Зимой
Околдован, лес стоит,
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован,
Не мертвец и не живой –
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Лёгкой цепью пуховой…
Самое удивительное, самое волшебное время года – зима. Как очаровательны зимние пейзажи! Сколько в них чистоты и свежести! Зима – это ожидание чуда, сказки, новогодних подарков, многочисленных праздников и веселья.
Единственный раз в году я жду волшебства. в Новогоднюю ночь.
Откуда к нам пришла зима,
не знаешь ты, никто не знает.
Умолкло все. Она сама
холодных губ не разжимает.
Она молчит. Внезапно, вдруг
упорства ты ее не сломишь.
Вот оттого-то каждый звук
зимою ты так жадно ловишь.
Шуршанье ветра о стволы,
шуршанье крыш под облаками,
потом, как сгнившие полы,
скрипящий снег под башмаками,
а после скрип и стук лопат,
и тусклый дым, и гул рассвета.
Но даже тихий снегопад,
откуда он, не даст ответа.
И ты, входя в свой теплый дом,
взбежав к себе, скажи на милость,
не думал ты хоть раз о том,
что где-то здесь она таилась:
в пролете лестничном, в стене,
меж кирпичей, внизу под складом,
а может быть, в реке, на дне,
куда нельзя проникнуть взглядом.
Быть может, там, в ночных дворах,
на чердаках и в пыльных люстрах,
в забитых досками дверях,
в сырых подвалах, в наших чувствах,
в кладовках тех, где свален хлам.
Но видно, ей там тесно было,
она росла по всем углам
и все заполонила.
Должно быть, это просто вздор,
скопленье дум и слов неясных,
она пришла, должно быть, с гор,
спустилась к нам с вершин прекрасных:
там вечный лед, там вечный снег,
там вечный ветер скалы гложет,
туда не всходит человек,
и сам орел взлететь не может.
Должно быть, так. Не все ль равно,
когда поднять ты должен ворот,
но разве это не одно:
в пролете тень и вечный холод?
Меж ними есть союз и связь
и сходство — пусть совсем немое.
Сойдясь вдвоем, соединясь,
им очень просто стать зимою.
Дела, не знавшие родства,
и облака в небесной сини,
предметы все и вещества
и чувства, разные по силе,
стихии жара и воды,
увлекшись внутренней игрою,
дают со временем плоды,
совсем нежданные порою.
Бывает лед сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь.
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.
И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.
В этой теме выкладываем только стихи, относящиеся к временам года и природным явлениям. НЕ относятся к данной теме стихи, связанные с историческими событиями или днями рождения поэтов. Пожалуйста, указывайте в сообщении заголовок в формате «Фамилия Имя (не наоборот!). Название стихотворения.» Например, «Есенин Сергей. Поет зима — аукает. «. В одном сообщении выкладываем ТОЛЬКО ОДИН стих! Предварительно проверяем в оглавлении, что такого стихотворения в теме еще нет
Источник
Мы привыкаем жить зимой
1. 1-е апреля 1994 года.
– Именно тебя я и ждал.
Хоть вы не знаете меня, а я не знаю вас, – друзья, садитесь у огня: послушайте рассказ… Про любовь и про бомбежку, про большой линкор «Марат», как я ранен был немножко, защищая Ленинград. Чего ж тебе надобно, старче?
– Чтоб было интересно.
– Обижаешь, начальник. Фирма веников не вяжет. Начнешь – забудешь, что в туалет хотел. Когда-то парижские ажаны, конвоируя по городу опасного преступника, всаживали ему в нежную плоть межножья рыболовный крючок, а леску наматывали себе на палец. И головорез шел как миленький, на посторонний взгляд – добровольный спутник. Примерно так должна действовать завязка настоящей истории.
– Любовь волнует кровь и вместе с голодом правит миром; а как же. Наше политическое кредо: всегда!
– А счастье: сбудется обещанное счастье?
– Непременно. Только ради этого разговор и затеян. Держи карман шире: уже катится, катится голубой вагон.
– И – стрельба, погони, опасности.
– Если ты предпочитаешь «бентли» «ягуару», а браунинг «хай пауэр» кольту-«питон», и слышал, как тяжелым басом гремит фугас, – нам найдется о чем потолковать.
– Очень хочется быть богатым.
– О том и речь. Я бы убил того, кто придумал бедность.
– Еще должна быть жуткая тайна, и в конце она должна раскрыться.
– Ты не представляешь, какая эта тайна жуткая, душа моя. И раскрыть ее нам под силу только вместе – и только под самый конец.
– И посмеяться, ага?
– Поржать – это святое. Смех бывает разный: «ха-ха-ха», «хо-хо-хо», «хе-хе-хе», «хи-хи-хи», «гы-гы-гы», «бру-га-га»; и от щекотки.
– Уж больно много всего, а. Во всем этом нет дешевого рекламного зазыва?
– Отнюдь, сказал граф, и повалил графиню на рояль. На центральной площади Тель-Авива стоит памятник Юрию Гагарину: это он первый сказал: «Поехали!» – и началась еврейская эмиграция из СССР.
Сорок веков смотрят на нас с высоты египетских пирамид. Ослов и трубадуров – на середину!
Главный герой этой книги – юный романтик и авантюрист, переживший трагическую любовь. Вернее, он ее не пережил, потому что его расстреляли.
Он был обвинен в убийстве и шпионаже, и вина была полностью доказана. Причиной убийства послужила вспыльчивость, шпионажа – любовь, а ареста – глупость. То есть, как обычно и повелось, одно не имело к другому никакого отношения.
Он жил в городе, которого больше нет, под названием Ленинград, в стране, которой больше нет, под названием Союз Советов. Это была самая большая и грозная империя в мире, которая просуществовала всего семьдесят лет, провела несколько огромных войн и уничтожила четверть своего населения. У нее была самая могущественная в мире армия, самые лучшие танки и автоматы, и самые красивые женщины.
Все ее жители были государственные рабы. Они были обязаны всю жизнь трудиться на государство и не имели собственности. При этом они были патриоты, любили свою Родину и считали ее лучшей в мире. А для веселья пили сорокаградусный раствор этилового спирта в воде, называемый «водка».
Тех, кто не хотел работать, ссылали на каторгу в Сибирь. В Сибири бескрайние дремучие леса, снег и лютые морозы.
Под страхом каторги им запрещалось иметь оружие, чтоб они не могли оказывать сопротивления властям, и запрещалось ездить за границу и вообще общаться с иностранцами, чтоб они случайно не узнали, что в других странах люди живут лучше.
По праздникам они пели Государственную песню из веселого кинофильма «Цирк»: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Диктатор империи приказал, чтобы важнейшим из искусств для них являлось кино.
Но поскольку огромная империя занимала шестую часть всей земной суши, некоторые молодые крепкие мужчины ездили с одной окраины на другую, в пустыни, горы, тундру и леса, жили там среди местных народов и часто меняли работу. Так они удовлетворяли тягу к путешествиям, переменам и экзотике.
Представителей властей там почти не было, и люди сами решали споры по своим собственным законам.
Однажды летом наш герой работал скотогоном в диких горах Алтая. Скотогон – это нищий безоружный ковбой на плохой лошади.
И случилась ночевка близ селения, попойка с местными парнями у костра, ссора и честный поединок на ножах.
А зимой, вернувшись в родной Ленинград, он встретил девушку и впервые в жизни полюбил. Она была похожа на итальянскую кинозвезду. У нее была стройная фигура, высокая грудь, красивый голос, золотые волосы, детское лицо и огромные сияющие карие глазищи в мохнатых ресницах.
Она заканчивала университет. И она согласилась выйти за него замуж. И даже повезла его познакомить со своими родителями в Москву.
Ее отец был двухзвездный адмирал. Он был командующим морской авиацией Советских Военно-Воздушных Сил. Он был похож на знаменитого киноактера. Он жил в огромной квартире, где в холле со шкурой белого медведя стояли четыре телефона. Зеленый телефон каждые шесть часов докладывал, как проходит боевое дежурство в воздухе советских стратегических бомбардировщиков с водородными бомбами близ американских границ.
Наш герой удивился радушному приему. Ведь он был невыгодный жених: юн, нищ, безработен, и вдобавок еврей.
Невеста оказалась лесбиянкой. Она жила с любимой подругой. Ее родители придерживались отсталых гетеросексуальных взглядов. Они страшно переживали и пытались их разлучить, и уже мечтали выдать ее за любого нормального мужчину.
Они хотели посадить подругу за сексуальные отклонения в сумасшедший дом. Девушки придумали оборонительный план. Во-вторых, выдать красотку для отвода глаз замуж. А во-первых собрать на папу компрометирующий материал, чтобы в случае чего тайно переправить его в американские газеты. Тогда скандал, адмирала выгонят из армии и отдадут под трибунал.
Это была драма для всех причастных лиц. Жених был готов устранить соперника, но перед соперницей чувствовал себя бессильным. Он потерял свой нерв: плохо соображал, плакал и был готов на все.
Невеста шпионила за папой, а жених относил бумажки одному знакомому подруги, у которого были родственники за границей. Так придумала осторожная и предусмотрительная подруга.
Но знакомый был завербован как 2-м отделом ЦРУ, так и 4-м ГУ КГБ. Получив ценную часть информации, американцы затем в своих целях приказали ему сдать компанию русским. Арестовали всех.
Но жених сумел скрыться. Он скрывался три месяца. Контрразведка оказалась беспомощной.
Потом он сам явился и сдался. Он взял всю вину на себя и рассказал о себе все. Жить без любимой он не хотел и не мог.
За эти три месяца он успел написать эту книгу.
В этой книге ровно тысяча страниц. Она была перепечатана на портативной механической пишущей машинке «Элита», сделанной из крупповской стали в 1942 году на народных предприятиях Роберта Лея в Германском III Рейхе, с русским шрифтом для Восточных Территорий.
Толщина пачки была десять с половиной сантиметров, и весила она четыре килограмма восемьсот граммов.
Незаметно переправить такой кирпич через советскую границу было невозможно.
Автор одолжил у приятеля фотоаппарат «Зенит» с объективом «Гелиос-IV», а у знакомого газетного фотографа с уговорами купил пять метров пленки чувствительностью в 1000 единиц, с очень мелким зерном, что допускает сильное увеличение снимков. Такая пленка применялась в аэрофотопулеметах и продавалась летчиками за водку.
Он переснял рукопись, раскладывая по 9 страниц в кадре, и получилось 112 кадров. Проявить пленку пришлось просить того же фотографа: сам, не умея, запорешь, а в ателье такую не возьмут, а и возьмут – переснятый текст вызывает опасные подозрения, типичные шпионские штучки, и потом – за всеми фотоателье приглядывало то же 4-е ГУ КГБ. Фотографа пришлось подпоить, тонко соблюдая меру: перед работой – до потери подозрений при сохранении полной работоспособности, после работы – в хлам до полной потери воспоминаний.
Источник
Бомж рассказал как он выживает зимой в России
Бездомным бродягой быть непросто, особенно в России. И особенно с приходом морозов. Приходится бороться не только с голодом, но и с холодом.
С приходом зимы подъезды и подземные тоннели оказываются одними из тех немногих меcт, где бомжи (извините за слово, но по-другому никак) могли бы согреться. Но мест всем не хватит по одной простой причине — практически все подъезды сейчас оборудованы домофонами. Также сейчас часто в доме работают консьержки, мимо которой и таракан незамеченный не проползет.
Я познакомилась с бездомным по имени Майкл, хотя он такой же Майкл, как я Иден Кемвелл. Но речь не об этом. Вот что он рассказал:
— Вон, посмотрите, у меня обувь насквозь промокла, выжимать можно, ещё и подошва вся в дырах.
На вид Майклу лет пятьдесят., хотя для этой категории людей возраст — лишь условность. Ему может быть и 30, и 60 — внешне различий почти нет. От него неприятно пахло чем-то кисло-сладко-тошнотным. И перегаром. . Сидя в вельветовой грязно-коричневой цвета куртке, свитере, шапке, бомж выглядел действительно окоченевшим и испуганным.
— Меня трясёт, я очень замёрз. Помню, что мне так же холодно было в Сибири, тогда ещё мой брат погиб (он тоже бомжевал). День такой же снежный был, и вокруг всё белое. Мы тогда сидели у забора, разговаривали о всяком. Выпили не очень много (хотя что для него «немного» я не уточняла) и почти сразу заснули. А утром я его трясу, а он — уже всё. окоченел, — с болью в голосе рассказал Майкл.
Я решила выяснить, как же бездомным все-таки удается выживать зимой в России, ведь лично я больше двух часов на улице на морозе выдержать не могу, — сразу тянет в помещение, чтоб выпить горячего чая и согреться.
— Самое главное — это быть как капуста. Нужно одеться в максимальное количество вещей. Видите, я сам как капуста, — улыбаясь, рассказывал Майкл. — Залог тепла — это свободная обувь. Если ботинки будут сжимать ногу, ты быстро замёрзнешь! Нужны широкие башмаки. Кроме того, если удается найти детские памперсы, то их можно надевать на ноги вместо носков. И тепло, и сухо, и даже жарко немного.
Скажу честно, меня идея с памперсами рассмешила, хотя я часто слышу, что многие используют женские прокладки вместо стелек, но это совсем другая история.
— без водки, а еще лучше, — спирта, — нам просто не выжить. Многие говорят, что алкоголь не помогает, — не верьте!, — именно на алкоголе все и держится. Его мы применяем и внутренне, и наружно. Знаешь, как хорошо водочкой обтирать замершие руки и ноги? Никакие простуды не страшны.
Я засомневалась в его словах, ведь смертность среди бездомных зашкаливает. Но Майкл стоял на своем. Спорить не стала.
— едой тоже все не так уж и страшно. Сейчас возле каждого супермаркета можно найти пропитание. Часто там можно набрать продукты, которые просрочены, но мы их едим и никто еще не умер. Даже красную рыбу найти можно. А хлеб, молочные продукты, колбаса — это хоть каждый день приходи и бери. И еще овощи и фрукты — чуть подвяли — уже в контейнере. Красотааааааа!!
Источник
«Зимние люди»: как полюбить зиму и перестать мерзнуть
Зима только настала, а россияне уже вовсю жалуются на холод, пронизывающий ветер и слякоть под ногами. Кажется, что зимой не так много поводов для радости — почти круглосуточная темнота, зимняя хандра и необходимость надевать тонны теплой одежды. Американская журналистка Ольга Хазан, рассказывает, как полюбить зиму и перестать мерзнуть. Мы публикуем перевод ее статьи.
Не знаю, существуют ли в природе «зимние люди». Как показали исследования, существует всего два типа людей, которые отлично переносят холод. К сожалению, я не отношусь ни к одному из них.
Умом я понимаю, что зима — это естественная и неизбежная часть жизни на американском Севере. Но воспринимаю пронизывающие ветра, мерзлую слякоть и удушающие объятия пуховика как личную войну.
Чтобы вы понимали, это не так называемое сезонное аффективное расстройство — зимняя депрессия из-за короткого светового дня. Меня бесит, что на улице не плюс 26 градусов. Зимой я вообще никогда не чувствую себя уютно.
Обычно где-то в середине января я ворчу, что прогноз погоды снова «плюс 3 и дождь», и заказываю очередную пару бесполезных перчаток — вечно они теряются — для сенсоров. И вдруг понимаю: до конца зимы осталось еще больше месяца.
Моя ненависть к зиме тем поразительнее, что я родилась в России и до трех лет жила в Санкт-Петербурге. Ведь это означает, что я подвожу соотечественников тем, что не переношу зиму на дух.
Я давно задаюсь вопросом, может все дело в том, что я выросла в Западном Техасе, где солнце обжигает роговицы глаз, а люди весело интересуются: «Жарковато, как считаешь?». В городе, где я выросла, никогда не стоял вопрос о том, остаться ли дома из-за холодной погоды — напротив, в Техасе всегда было слишком жарко.
Одежда нужна была, чтобы укрыть тело от солнца и не запечься в собственном поту. Ты надеваешь тончайшую футболку, бежишь по соседским лужайкам прямо сквозь брызги систем орошения и надеешься, что успеешь добраться, пока не началось обезвоживание.
Свое первое зимнее пальто я купила, когда приехала учиться в Вашингтон. Тогда я всерьез подумывала перевестись обратно в техасскую школу. Оказалось, что кроме привычки к бесконечным солнечным дням, есть еще несколько причин, почему я ненавижу зиму.
Исследования показали, что всего два типа людей хорошо переносят мороз. Это коренные народы Арктики и мужчины. Также выяснилось, что чем больше времени люди проводят в холоде, тем лучше к нему приспосабливаются.
Люди, живущие за полярным кругом, адаптировались к холодной погоде столетиями. Со временем их тела стали более крепкими, а руки и ноги немного укоротились. Все дело в том, что именно конечности хуже всего сохраняют тепло, а чем они короче, тем меньше их доля в общей массе тела. (Учитывая мои длинные, как у лося, ноги, думаю, что мои русские предки были родом явно не из Арктики.) Другие исследования показали, что у северных народов, как правило, больше бурого жира, который вырабатывает тепло.
Несколько лет американские антропологи с российскими учеными изучали скорость обмена веществ у жителей республики Саха-Якутия в Сибири. В Якутске, столице Сахи, зимняя температура колеблется в районе минус 35 градусов. Скорость обмена веществ показывает, сколько энергии потребляет организм для поддержания жизнеспособности — чем выше показатель, тем больше вырабатывается тепла.
Ученые обнаружили, что у сибиряков скорость обмена веществ выше, чем у людей, живущих в более низких широтах — это значит, что северным жителям нужно потреблять больше калорий, чтобы согреваться в холода.
Когда температура стремительно падает, обмен веществ сибиряков только набирает обороты. По словам одного из ведущих исследователей, профессора антропологии Северо-Западного университета (Эванстон, штат Иллинойс) Уильяма Леонарда, этот эффект наблюдается и у жителей других северных регионов.
Хотя я русская — пусть и не из Сибири — мое происхождение никак не помогает мне согреваться в холода. Когда Леонард и его коллеги сравнили коренных сибиряков с русскими, случайно оказавшимися в регионе, выяснилось, что и у приезжих метаболизм был выше среднего. Однако обмен веществ у коренных сибиряков все равно был существенно быстрее.
«Все люди способны адаптироваться к низкой температуре при долгом непрерывном воздействии холода. Но в процессе долгой эволюции сибиряки, похоже, приспособились к холоду на генетическом уровне», — говорит Леонард.
Так почему же у сибиряков такой быстрый метаболизм? Все дело в тиреоидных гормонах — веществах, которые вырабатывает поджелудочная железа. Людям, у которых нет привычки к холоду на генетическом уровне, не стоит принимать синтетические аналоги тиреоидных гормонов, чтобы добиться подобного эффекта. Синтетические аналоги могут изменить естественную выработку гормона и нарушить работу щитовидной железы, предупреждает Леонард.
На самом деле, по словам Леонарда, у пожилых якутов наблюдаются проблемы с щитовидной железой — даже естественная адаптация к холоду проходит не без последствий. С другой стороны, быстрый обмен веществ позволяет якутам не набирать лишний вес. Как выяснил Леонард, по сравнению с жителями тропической Боливии у якутов более крепкая сердечно-сосудистая система — хотя якуты, как правило, более коренастые, чем боливийцы, и их рацион с годами существенно изменился.
Скоростью обмена веществ также объясняется то, почему мужчины всех национальностей, как правило, переносят холод лучше женщин. Чаще всего женщины мерзнут на работе, потому что температуры в офисных зданиях настраивают под мужской обмен веществ (метаболизм у женщин несколько ниже), показало исследование от 2015 года.
Как объясняют ученые, комфортная для мужчин температура на 5 градусов ниже той, что подходит женщинам. Теперь я ссылаюсь на это исследование о «потребности женщин в тепле» в баталиях с бойфрендом у регулятора температуры в нашей квартире.
Даже если у вас нет сибирской привычки к морозу, можно хотя бы научиться любить или, по крайней мере, терпеть холодную погоду. Всегда есть «поведенческие адаптации»: например, надевать теплую одежду или ходить быстрым шагом.
Олли Джей, профессор по терморегуляторной физиологии в Сиднейском университете, когда-то жил в одной из самых холодных столиц на Земле — канадской Оттаве.
«В первую зиму в Оттаве я ужасно страдал от холода. Самое лучшее, что я тогда придумал — потратить $7,50 на флисовый шарф, которым замотал нос, щеки и уши. Это значительно облегчило мою участь», — рассказал он.
По словам Джея, психологически люди адаптируются к морозу за 10 дней. Вот почему в последние дни марта, когда температура не поднимается выше 4 градусов, люди мерзнут меньше, чем при такой же температуре в первые дни ноября.
Слова Джея подтверждают результаты исследования: люди, регулярно гуляющие в мороз, реже мерзнут и почти не дрожат от холода — их тела лучше «держат» тепло.
«Когда вы привыкаете к холоду, организм эффективнее доставляет кровь к конечностям, температура тела повышается. Все это помогает стойко переносить холод», — говорит Леонард.
Так что с сожалением можно констатировать: единственное лекарство от ненависти к зиме — очередная холодная зима.
Дубликаты не найдены
Особенно на слякоть зимой россияне жалуются, прям поголовно)
Нормальная еда и нормальная одежда, и вам плевать на холод, но увы не всем это доступно.
«Все дело в тиреоидных гормонах — веществах, которые вырабатывает поджелудочная железа» — явно опечатка, т.к. тиреоидные гормоны вырабатывает всё же щитовидная железа (glandula thyreoidea).
1. Бред сивой кобылы: если бы был такой обмен веществ, все были бы стройными, и я в частности.
2. Я бы попросила: не «Сахи», а «Саха»
3. Средняя температура никак не 35, может 53 хотела написать
4. Щитовитка не из-за холода, а ввиду отсутствия йода.
Ночь, лес, мороз, зима, походы.
Западная Сибирь. Зима. Год примерно 1995-й. Я в пятом классе. Наша учительница географии — классная тетка, по совместительству одна из руководителей спортивно-туристического клуба, — предлагает классу сходить в поход. С ночевкой. Зимой, напомню. Мол, палатку и прочее снаряжение она возьмет в клубе, устроит нам настоящий экзамен на выживание (ну и себе, наверно, где-то галочку поставит за организацию внешкольного досуга).
Смельчаков набралось человек шесть или восемь. Тех, кто в поход захотел и кого отпустили родители. В назначенное субботнее утро собираемся на автовокзале. Палатка и прочее снаряжение было накануне получено в спортклубе. Каждый нес свои вещи и что-то из общего. Мы — дети — сами добрались до автовокзала со своей поклажей, и только одну девочку сопровождал ее отец.
Ждем, а организатора и вдохновителя — учителя географии — всё нет и нет. Уже автобус наш ушел. Звоним ей с телефона-автомата — а она дома, оказывается: ночью у ребенка температура поднялась до 40 градусов, так что «Ребята, в следующий раз сходим в поход, мне надо дочку лечить».
Вот стоим мы на вокзале, у всех слёзы, что мероприятие отменяется. Но стоп, с нами же есть один взрослый! Папа одноклассницы. Дядя Олег. Мы его обступили и стали уговаривать поехать с нами. Вместо учителя. Под напором восьми пар щенячьих глаз дядька сдался. Мы купили билеты до первой попавшейся дальней деревни и поехали в Большой Зимний Поход.
Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что это было трындец как неправильно. Дядя Олег — на сто процентов городской житель, без опыта подобных мероприятий — это раз. На улице было в районе -30 — это два. Наши родители даже не знали, в какую сторону мы поехали — это три. И как дядя Олег согласился взять на себя ответственность за чужих детей в таких экстремальных условиях — мне тоже неясно. Но тогда он был наш Герой.
Приехали в глухой колхоз, дошли до леса, углубились на пару километров, нашли красивое место на берегу реки. Разбили лагерь. Кое-как поставили большую (армейскую?) палатку. Она рассчитана была человек на 15, но в нашем исполнении еле-еле вдевятером туда помещались. Поставили внутрь палатки походную печку. И тут выяснилось, что у не пришедшей на вокзал учительницы в багаже были, во-первых, ножки от печки, и во-вторых, котелки.
По-хорошему, уже тут бы собраться да домой поехать. Но нет. Дядя Олег пошел обратно в колхоз за посудой, мы валяли дурака в лесу (жгли костер, собирали и ели шиповник, еще какой-то фигней занимались). В итоге вместо котелка были куплены обычные эмалированные кастрюли, но еду мы в них приготовили, и то ладно.
Темнеет зимой рано. В плохо натянутой палатке мы установили печь без ножек, подложив под нее какие-то поленья. К утру был прожжен весь пол палатки вокруг печки, и вся крыша от выходящих через трубу искр (на ножках печка бы стояла повыше и, в теории, искры бы гасли, не долетев до крыши; но это не точно).
Было холодно. Хоть и печка. Очень холодно. Особенно мерз, полагаю, дядя Олег, который вначале вообще в поход не собирался, и теплой одеждой был не укомплектован.
Когда начало светать (а может, еще и до этого), мы свернули лагерь и пошли по замерзшей реке обратно в деревню, на автовокзал. По пути наблюдали нереально красивый рассвет над рекой. Я бы сказала, что это зрелище стоило всех пережитых мучений. Но нет, не стоило. Красивых рассветов в разных декорациях мне приходилось потом видеть много, и без такого собачьего холода.
Автовокзал оказался закрыт, пришлось посидеть на улице. И уже потом, на первом автобусе — обратно в город, к маме и центральному отоплению.
Кто-то из ребят в итоге заболел, достаточно серьезно — с пневмонией и прочим. Но все остались живы, и даже ни один палец не был отморожен. Что странно.
Источник
