Природа долго ждала зиму

Содержание

А. С. Пушкин о глобальном потеплении
Природа зим ждать перестала
Зимы ждала, ждала природа
Другие статьи в литературном дневнике:
Александр Пушкин — В тот год осенняя погода: Стих
Анализ стихотворения «В тот год осенняя погода» Пушкина

А. С. Пушкин о глобальном потеплении

«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Всё ярко, всё бело кругом».

Что может быть прекраснее первого снега!
Однако почему же в пятой главе «Евгения Онегина» он выпал так поздно: «…только в январе На третье в ночь»?
Нам все время внушают, что раньше, а в первой четверти XIX века и подавно, зимы были настоящими — с метелями и морозами, которые наступали чуть не с Покрова, т.е. с 14-го октября по «новому» стилю. А если «онегинскую» дату — «на третье в ночь» — привести к современному календарю, то это будет и вовсе «на пятнадцатое в ночь»!
Но не мог же поэт так пошутить над читателями, да и в чем может быть шутка, когда погода была у всех, что называется, на виду?!
Зачем же гадать, если в нашем распоряжении классический «Комментарий к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» Владимира Набокова?
Открываем сей труд на странице, посвященной разбору пятой главы нетленного романа в стихах и после вышеприведенной поэтической цитаты читаем: «Вверху черновика (2370, л. 79 об.) Пушкин надписал дату — «4 генв.» (4 января 1826 г.)».

Вот оказывается как, поэт начал писать пятую главу или, по крайней мере, строфу о погоде «4 генв.»! Не будем проводить манипуляции с календарями и оставим эту дату по юлианскому.
Далее В. Набоков разбирает что есть «на дворе» — ну это же писалось для англоязычных студентов, которые русского деревенского двора не представляли – нам это не так интересно.
И вот опять разбирается поэтический оборот про погоду; читаем Набокова далее:
«Поэтому стихи 1–2:
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе… —
значат всего-навсего, что подобная погода (осенняя) продолжалась (или длилась) в том году (1820) в течение долгого времени (до января 1821 г.), и за надобностью обстоятельства места русская фраза закругляется под конец этим на дворе».

Читайте также: Что делать снегирь зимой

Так, это хорошо, что Набоков нам напомнил, что действие в романе началось в 1820 году и перешло в 1821-й, и как раз возобновилось вместе с выпавшим «на третье в ночь» снегом.
Читаем Набокова с возрастающим интересом далее:
«Заметим, что в предыдущей, четвертой главе (строфа XL) лето чудесным образом завершается в ноябре, что расходится с постулированной краткостью северного лета (гл. 4, XL, 3), поскольку осенняя погода в тех краях, где было поместье Лариных, устанавливалась не позднее последних чисел августа (по старому стилю, разумеется). Запоздалый приход и осени, и зимы в «1820» г., не очень-то четко означен в четвертой главе, хотя на самом деле конец этой главы (строфы XL–L) покрывает тот же самый временной промежуток (с ноября по начало января), что и строфы I–II гл. 5. Пушкинский «1820-й» отличается от реального 1820 г., который на северо-западе России был отмечен чрезвычайно ранним снегопадом (в Петербургской губернии — 28 сентября, судя по письму Карамзина Дмитриеву)» — конец цитаты из Набокова.
Ну вот и профессор В. Набоков пишет, что лето в Псковской губернии (а о каких еще местах мог писать Пушкин, находясь в Михайловском?) заканчивалось в августе, как и положено лету. Да и снег выпал в год действия романа даже ранее праздника Покрова – 28 сентября по юлианскому календарю.
Так что же имел ввиду поэт, намекая, что «в тот год осенняя погода стояла долго на дворе…»? Может быть нужно читать между строк? Может здесь, не побоимся этого предположения, о каком другом «возмущении», и не только погодном, указано?
А ведь правда! Ведь же было «возмущение»! Так это же поэт возможно о восстании декабристов написал!? Ну конечно же, чтобы обойти цензуру, написал про погоду, которая осенняя, а значит и ненастная, а значит с ветрами и бурями, ну понятно….
Ну, а может быть, все же просто он проснулся третьего генваря 1826 года, взглянул через заиндевевшее окно и увидел как «дворовый мальчик…» и т.д.? Ну это слишком банально, когда такие события в столице….
Так может быть нам обратиться к истории декабрьского «возмущения», может там что интересное про погоду найдем?
Самое простое – взглянуть на картины; есть же полотна и даже вполне известных живописцев той эпохи про сие событие. Вот, например, классическая картина В.Ф. Тимма «Декабристы на Сенатской площади». На полотне мостовая написана белилами – т.е. она под снегом? Так подробно выписаны скачущие кони, стройные ряды восставших полков, хмурое небо, заснеженная мостовая… Видимо, с натуры писал живописец сию мостовую? Возможно он с мольбертом в тот день оказался на Сенатской и успел, так сказать, запечатлеть?! Но, увы, в год восстания декабристов Тимму было пять лет и жил он в Риге… Так может ему про погоду в тот исторический день рассказал муж его сестры, также живописец, Карл Брюллов? Увы, Карл Павлович в тот год изучал шедевры живописи в Италии. Так что живописцы не оправдали надежд.
Тогда обратимся к мемуарам современников. Самое верное – почитать мемуаристов из военных. Ведь должны же были николаевские служаки, привыкшие к дисциплине, верно зафиксировать обстановку?! Возможно, это будет верный способ внести ясность в календарь погоды.
Поэтому откроем «Записки» графа Е.Ф. Комаровского. Это тот самый Евграф Федотович Комаровский, который, будучи в 1796 году полковым адъютантом Измайловского полка, ноябрьским утром, еще в потемках, по поручению великого князя Константина Павловича скупал по лавкам Гостиного двора форменные перчатки и трости (см. «Матильда Кшесинская и другие… часть III»). За прошедшие годы Комаровский вырос по службе и был уже генерал-адъютантом.
Во время «возмущения» 14 декабря 1825 г. граф Комаровский был в С.-Петербурге при особе Е.И.В. Николае Павловиче. Как человек крайне дисциплинированный и приверженный священной особе императора, Евграф Федотович был, конечно же, на стороне царствующей династии.
Этими качествами Комаровского и воспользовался Николай Павлович, дав ему поручение, архиважное в сложившейся после подавления выступления мятежных офицеров и даже некоторых гражданских лиц ситуации. Он послал его в Москву сообщить генерал-губернатору Первопрестольной князю Голицыну о своем восшествии на престол. Комаровскому нужно было как можно быстрее добраться до Москвы, т.к. любое промедление, по мысли нового императора Николая I, было чревато «возмущением» и в Москве.
Комаровский с педантизмом генерал-адъютанта фиксирует время своего выезда: «Я выехал из Петербурга во вторник в 8 часов вечера, 15 декабря» (цитата по: Граф Евграф Федотович Комаровский, «Записки», из-во «Захаров», Москва, 2003г.).
Причем у графа — как он указал в мемуарах, — была также задача нагнать по дороге некоего поручика Свистунова. Насчет этого поручика было подозрение, что он мог принадлежать к заговорщикам и выехал по направлению к Москве 14 декабря для связи с московскими смутьянами-декабристами еще до введения по всем заставам Санкт-Петербурга строжайшего пропускного режима, чтобы ни одна мышь…
Так вот, исполнительный и дисциплинированный Комаровский пишет в своих «Записках»: «Я ехал так скоро, как бы желал, по причине недостатка в снеге, особливо по шоссе – в некоторых местах был голый песок, а чтобы сие вознаградить, я не выходил почти из повозки, выключая нескольких минут, чтобы напиться чаю».
Искомого поручика Свистунова генерал Комаровский нагнал в Вышнем Волочке. Как оказалось, кавалергард Свистунов ехал неспешно и, как лично выяснил у него Комаровский, «за ремонтом» — т.е. с целью покупки лошадей для своего полка. Свистунов, всё же, ввел генерала в заблуждение, т.к. все-таки был в числе декабристов, но не о нем речь.
Полностью полагаясь на записки Комаровского, можно констатировать, что во время этой гонки по трассе С.-Петербург – Москва 15-17 декабря 1825г. снега было так мало, что «в некоторых местах был голый песок». Комаровский домчался по Москвы за два дня и две ночи — можно сказать, что это была рекордная скорость для того времени. Граф в своих «Записках» скромно отметил: «Я приехал в Москву в ночь с четверга на пятницу и остановился у военного генерал-губернатора князя Голицына».
Если снега во второй декаде декабря 1825 года не было «по шоссе» С.-Петербург – Москва, то вполне возможно, что не было его и в пушкинском Михайловском, или же «было так мало». Михайловское находится в двухстах верстах по прямой к юго-западу от трассы, по которой мчался Комаровский, что для российских просторов — расстояние пустяковое.
Так что, скорее всего, поэт в начале пятой главы «Евгения Онегина» своими нетленными строками рассказал потомкам о реальной погоде, которая в те дни «стояла долго на дворе».

Источник

Природа зим ждать перестала

«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе. »
А. С. ПУШКИН, из романа «Евгений ОНЕГИН»

Где те года? Теперь далече…
Январь давно уж, как июнь!
Без дела батареи, печи, —
Шипит везде, куда ни плюнь!

Природа зим ждать перестала,
На Новой. пальмы. уж Земле!
Не нУжны стали одеяла,
А снег лишь снится всем во сне!

Жара кругом! Земля засохла,
Погибло всё, что в ней росло!
Ушли словечки – «сырость, мокро,
Ведро, джакузи, протекло!»

Осталось жить совсем немного,
The sun безжалостно печёт,
И радиация в подмогу
Людей оставшихся всех жрёт!

Вода даётся лишь по капле,
И то на Праздник Новый Год —
Тому, кто жив ещё в спектакле
«Из Жизни… сваренный… компот!»

Вот Дед Мороз желает счастья,
Которого уж не найти…
Вулканы Землю рвут на части, —
Счастливого… друзья… пути!

Онегин Женя и Татьяна,
Как хорошо не видят то,
Что из жратвы — одни бананы,
И то им… лет… почти по сто!

Какие нахрен мандаринки,
Шампусик, красная икра?
Дымятся ходоков ботинки,
В Гренландии… и там жара!

Не повезло и олигархам,
Воды в сексшопах не купить!
Им стала Смерть большим подарком,
Вопроса нету – «пить — не пить!»

Лишь Гуманоид прилетевший,
Погибели планеты рад,
Ходит повсюду обалдевший,
Вдыхая носом своим смрад!

«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе…» —
Бубнит он фразу на восходе,
Не отличая Мэ от Бэ…

ПыСы
Забыты Пушкина творенья,
И Нежного – забыто всё!
Кому учить стихотворенья?
Когда в живых… лишь Конь… в пальто!

Пусть эти вирши — только Сказка, —
Но Неизбежность впереди!
Всегда плохому есть развязка
И нынешнему… не уйти! )))

Источник

Зимы ждала, ждала природа

«Евгений Онегин»
глава 5

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все бело кругом.

Ожидаете, что я расскажу, как проснувшись увидела подобную картину?
А вот и нет)
Верны только первые две строчки. И не январь, и я не Татьяна, и проспала сегодня на работу. Однако, выглянув в окно, увидела, что какой-то снег всё же выпал: первый мокрый снег. Понятно, что он растает и будет грязно. Понятно, что если проморозит, то на дорогах образуется «чёрный лёд».
Но, стало веселее.
В окно, напротив моего стола, вижу белую крышу и падающий снег, и жёлтую мигалку строительной техники, рабочих в красных комбинезонах и серое небо, и маяк.
Да, стало веселее.
Почему наше настроение зависит от внешних факторов?
Почему мы придумываем себе целую кучу условностей?
Моя дщерь неразумная, изучающая в универе социологию, задала мне намедни, как одному из респондентов, вопрос: «ты счастлива?»
Сразу, не задумываясь, ответила: «Да»
Позже думала об этом и сама удивилась: я редко, крайне редко бываю несчастна.
Не признак ли это идиотизма? Или неприхотливости?
Огорчаюсь. Да. Бывает, переживаю, но всё это не делает меня несчастливой.
Огромное количество вещей моментально исправляет моё настроение.
Например, когда у моей башке складывается, пусть даже и плохонький, текстик, мне радостно. Когда покупаю себе сто двадцать девятую юбку), то получаю удовольствие, начиная от ей примерки. Фильмы, книги, чай, шоколад, снег, лимоны, имбирь, хороший разговор, сделанная мною же уборка в доме, отремонтированное электричество в ванной комнате /пока не сделано)/. Могу продолжать бесконечно.
Приходишь из холода улицы в тёплый дом — здорово!
Ванна с пенкой — замечательно. Проспать на работу, как я сделала сегодня — прикольно)
А ещё мне снятся сны. Бывает, что совершенно невообразимые разумом. Сегодня мне снились ландыши.
Не посетить ли всё-таки психиатра и не поинтересоваться, не пора ли лечиться электричеством? Или попросить волшебных пилюлек, излечивающих от предполагаемого идиотизма?)
«Зимы ждала, ждала природа. »
Скоро, скоро ставить ёлку))

Другие статьи в литературном дневнике:

30.12.2011. С новым годом!
28.12.2011. бродячие мысли о счастье, женщинах и мужчинах
23.12.2011. Пятница перед праздниками.
22.12.2011. Обиды, возраст и много вопросов.
20.12.2011. Эло Вийдинг. День матери. перевод Игорь Котюх
16.12.2011. новая тема. проба для затравки.
14.12.2011. Саша Чёрный. Городская сказка.
13.12.2011. 13 декабря
08.12.2011. кто хочет?
06.12.2011. Зимы ждала, ждала природа

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Александр Пушкин — В тот год осенняя погода: Стих

Анализ стихотворения «В тот год осенняя погода» Пушкина

Строфа «В тот год осенняя погода» Александра Сергеевича Пушкина – открывает пятую главу «Евгения Онегина».

Стихотворение написано в 1826 году. Его автору исполнилось 27 лет, наступают последние месяцы его нахождения в ссылке в Михайловском. Уже осенью император вызовет его к себе к для выяснения всех недоразумений. Расстанутся они оба вполне довольные друг другом. В тот же период поэт примкнет к редакции нового журнала «Московский вестник», впрочем, сотрудничество это будет недолгим. Жанр лирического отступления – пейзажный, размер – излюбленная онегинская строфа, ямб с тремя видами рифмовки, где перекрестная чередуется со смежной и охватной. Встречаются как закрытые, так и открытые рифмы. Е. Онегин уже прочел письмо Татьяны, ответил на него отповедью самого эгоцентрического романтизма. Любовь, однако, без взаимности не только не угасла, но укрепилась. Это описание зимы предваряет известную сцену святочного сна девушки. Поэт вновь повествует с обаянием реализма, являясь, по сути, хроникером своей своего собственного быта. В тот год осень медлила изрядно, не уступая место «волшебнице-зиме». Нетерпеливый лексический повтор «ждала» проникнут личным отношением поэта. «Снег выпал в январе»: угрюмость поздней осени томила и природу, и впечатлительные человеческие сердца. «На третье в ночь»: здесь уже фотографическая точность. Лирическая героиня просыпается рано, как бы предчувствуя, что кризис в природе миновал. Инверсия «увидела Татьяна» живо рисует девушку, разглядывающую в окно преображенный пейзаж. «Побелевший двор» (между прочим, в достаточно короткой строфе слово «двор» упоминается трижды): простой, но выразительный эпитет. «Куртина» слово имеет несколько значений. Газон, клумба, участок парка. Зимний убор украсил все вокруг, включая кровли и забор. Да и стекло (в XIX веке уже получившее широкое распространение) в окнах разрисовано затейливыми узорами, созданными кистью мороза. Метафора «деревья в серебре» передает любование поэта открывшейся картиной, впрочем, как и эпитет «веселых». В финале – апофеоз торжества зимы: блистательные ковры, устлавшие округу, блистание чистого, нетронутого снега в солнечное утро. «Все ярко, все бело»: заключительное перечисление, довершающее выразительность зимнего пейзажа.

Пятая глава «Евгения Онегина» А. Пушкина была посвящена П. Плетневу, давнему другу и литературному критику, и напечатана зимой 1828 года.

Источник