Неоконченный диалог. У тебя уже снег
Тихо падает снег
Тихо падает снег. невесомо – пушистый и белый,
Наступила зима неожиданно сразу и смело,
Аккуратно снежинки ложатся в открытую руку,
Зачеркнув мягким жестом осеннюю серую скуку.
Тихо падает снег. заполняя вокруг всё собою,
Чистотой удивляя какой — то совсем неземною,
Словно в лёгкую шубку оделась кокетка – природа,
Приготовившись к встрече спешащего Нового Года.
Тихо падает снег. растекаясь на тёплых ресницах,
Этой новой зимой перевёрнута жизни страница.
Всё плохое ушло в белоснежную лёгкую замять,
Чтобы только тепло нам на добрую память оставить.
Тихо падает снег. заметая тоску и печали,
Мы от них, если честно, за осень немножко устали,
Пусть приходят лишь свет и желанный восторг обновленья,
Не покинет влюблённых сердец красота вдохновенья!
Тихо падает снег. невесомо — пушистый и белый.
У тебя уже снег
У тебя уже снег тихо падает на подоконник,
Всё укрыв белизной, не исписанным будто листом.
И красоты зимы вновь твоё вдохновенье пополнят,
Будут новые чувства и ты их напишешь на нём.
Вот и снова зима. Сколько зим мы с тобой зимовали,
Согревая друг друга теплом наших чувств и сердец!
И, окутавшись нежностью, вновь с нетерпением ждали,
Когда солнце весны будет плавить у крыш леденец.
Тихо падает снег, невесомо ложась на ресницы.
Вот снежинка растяла на твоих тёплых губах.
Нестерпимо хотелось мне рядом с тобой появиться,
Но останется это в несбывшихся наших мечтах.
Источник
Стихи об осени. Струится с дерева листва
Октябрь, октябрь! Чарующий закат
рядится в пурпур, словно листья клёнов,
и вот уже, который день подряд
смотрю на мир таинственный влюблённо.
Какие краски царственно легли
узором дивным на опушке леса,
одни дубы лишь кроны сберегли,
да хвои небывалая завеса.
Для золота ладони подставляй,
на жадность не испытывай природу,
так разрывают пышный каравай
на званый пир пришедшему народу.
И, душу наполняющий восторг,
никто остановить уже не в силах,
кто знает, ждёт ли грешника острог,
иль золото природа отмолила.
Уходят, уходят последние дни,
осенние всплески, осенние крики,
дожди, что на золоте вечно безлики,
почти незаметны они,
а хочется пурпурных красок добавить,
от серости буден надежду избавить,
но алые блекнут огни,
вернуться ль однажды они?
Но вспыхнуло небо и над головами
листва улетела, твоими словами
наполнились ночи и сны,
как призрачны были они…
***
Шли дожди который вечер,
мокли серые дома,
повсеместное увечье,
будто мир сошёл с ума,
надвигались грозно тучи,
не предвиделось конца,
непрестанно сердце мучит
небо полное свинца,
я одна во всей вселенной
шла неведомо куда
за мечтой ли неизменной,
приговором ли суда?
В монотонность щедрых капель,
вдруг ворвался звук струны,
резал он, как острый скальпель
в длинных пальцах сатаны,
Он сидел на тротуаре,
взгляд пронизывала сталь,
переливный звук гитары
и щемящая печаль.
***
Мы идём по земле, опаленной румянцем,
от зари дивно падает отблеск с небес,
покрывая кусты и деревья багрянцем,
не жалея казны, сыплет золотом лес,
зачерпну всей пригоршней ярчайшее чудо,
брошу в небо, кружась, упадут на траву.
Отчего же тоску краски яркие будят,
отчего мне так больно, сама не пойму.
Впереди – белый снег, чистый пух лебединый
упадёт, до весны не оставив тепла,
мы с природой, как вечность с пространством едины,
не желаем друг другу ни горя, ни зла.
Под поникшей березой присядем с тобою,
об ушедших веках заведём разговор,
и поделятся птицы своею бедою,
пролетят, в горьком крике оставив укор.
***
Осенней ночью прошепчу,
прижавшись к вашему плечу,
и отзовётся дождь в окне,
слезу, оставив на стекле,
и будет грустный май забыт,
где солнце падало в зенит,
кровь билась дробью у виска,
и жгла разлукою тоска.
Я благодарна октябрю
за то прекрасное «люблю»,
за яркий пламень на заре,
что душу мог мою согреть.
Струится с дерева листва,
моя кружится голова,
в глаза смелее вам смотрю,
и за тепло благодарю.
***
Откуда столько грусти в октябре,
Звучат повсюду тягостные нотки,
хоть золотятся листья на заре,
но город мой из грустных нитей соткан,
ласкают ветви ивы гребни волн,
полощут листья, как перед кончиной,
крадётся холод в души, словно вор,
выстуживая тело беспричинно.
Берёзы сыплют золото в казну,
дубы червонцы нехотя бросают,
хоть небо в реку льёт голубизну,
но не пройдёшь по берегу босая.
Ушло тепло, и лужи, как слюда,
уж ничего теперь не отражают,
вот так любовь уходит без следа,
а, разлюбивший ей не помешает.
***
Еще недавно цвёл в саду жасмин,
благоуханно розы ликовали,
а ныне всюду охра и кармин –
цвета незатухающей печали,
весь в пурпуре боярышник горит,
калина рдеет, краски не жалея,
увядший лист слетает на гранит,
забыв, как зелена была аллея.
Тепло лучей ласкало, и звало
по светлым водам мчаться к синим далям,
а ныне сохнет старое весло,
и не сбылось всё то, о чём мечтали.
Еще недавно, слыша птичий гам,
я думала, тепло продлится долго,
а уж сегодня к стылым берегам
волной высокой прикоснулась Волга.
***
Величественной поступью прошла
октябрьская пора по всей России,
природа и в ярких красках ожила,
восторженная светлая стихия
охватывала сонные луга,
леса преображённые стояли,
сверкали в новых травах берега,
на мелководье ждал событий ялик.
Еще он мог промчаться по реке,
и в камышовых дебрях заблудиться,
скользить с мечтой незримой налегке,
чтоб красотой осенней насладиться.
К нему склонилась тонкая ветла,
лаская борт листвой позолочёной,
куда его проказница звала,
куда манила страстно, увлечённо?
Уплыл бы вдаль, да не его вина,
что ждать придётся долго, терпеливо,
покорно он качался на волнах,
прикованный до вешнего разлива.
А осень шла победно и легко,
студила воды, может, чьи-то души,
и оставляла пламенный укор,
что мог надежды навсегда разрушить.
***
Бульвар расцвёл палитрою цветов,
под красным клёном — яркий пламень листьев,
не часто снег бывает на Покров,
у октября всегда окраска лисья.
Она тебя безудержно пьянит,
нет от неё, как будто бы, спасенья,
и вот уже душа твоя парит,
и верится в волшебное везенье.
Как обмануть нас радостью легко,
всё яркое обманчиво, не прочно,
лететь на свет наивным мотыльком
безумно, необдуманно, порочно.
Багровый лист в ладони упадёт,
и обожжёт её воспоминаньем,
и сердце от волнения замрёт,
почувствовав холодное дыханье.
О, этот холод всё еще в груди,
и те слова, что вы мне говорили,
даст Бог, уже не встречу на пути,
где навсегда утерян мир идиллий.
Бульвар расцвёл палитрою цветов,
под красным клёном — яркий пламень листьев,
не часто снег бывает на Покров,
у октября всегда повадки лисьи.
***
ПРОГУЛКА ПО ЛЕСУ
Ты слышишь, как осенью сосны кричат,
как падают листья, вздыхая устало,
сгорает рябина, как в храме свеча,
ты видел, ты видел, как ярко пылала?
Как в странном испуге осины дрожат,
а дуб багровеет, не ведая страха,
я чувствую горечь в лесных миражах,
быть может, об этом и плакала птаха?
Но листья покорно, безмолвно, летят
в бездушно зеркальную, стылую лужу.
О чём говорит с ними юный октябрь,
что им обещает, предчувствуя стужу?
***
Украшен лес узором всех цветов,
как камни красят шапку Мономаха,
и сосны – основания крестов,
и красный барбарис, как кровь на плахе,
янтарный клён меж елей так хорош,
по ветру сыплет золото капризно,
как ярок каждый брошенный им грош,
но понимаю, всё пойдёт на тризну.
Явления природы столь просты,
и кто придумал это изначально?
Агония безумной красоты,
охвачена курлыканьем прощальным.
Как тяжкий вздох – падение листа,
и скрипы сосен — вопли отрешенья,
как истина прощания чиста,
одна лишь боль до новых возвращений.
Не спрашивай, не скажут никогда,
о чём горюют в тишине гнетущей,
не слышат этих стонов города,
мгновение затишья там упущен.
И я брожу по тропам в ранний час,
вдыхая запах леса благодатный,
упавший лист касается плеча,
овеянный тоской невероятной.
Так безысходно, что болит в груди,
невосполнимость путает сознанье,
хоть ничего уже нельзя спасти,
светло мне от безмолвного свиданья.
***
Вы далеко, ваш мир, почти что, чужд,
я ж мимолётной встречи не приемлю,
хотя словам, конечно, вашим внемлю,
и оттого, быть может, я мечусь.
А в городе давно уж не весна,
сегодня листья падают от ветра,
а вы опять за много километров,
и, может быть вам тоже не до сна.
Один лишь взгляд, и сердцу вопреки
душа рванулась к странным откровеньям,
но рейс объявлен, по обыкновенью,
остался поцелуй моей руки
и дрожь по телу, странная, как боль,
такая дрожь под стать осенним листьям,
и между нами были только письма,
а чувство перечёркнуто судьбой.
Нет, нет, её нисколько не виню,
всё справедливо, может ль быть иначе?
коль поцелуй до времени утрачен,
счастливый взгляд ваш в сердце сохраню.
***
В хризантемы вновь прячете носик,
улыбаясь и дерзко, и пьяно,
говорите, не любите осень
в неприглядно льняном сарафане,
краснощекую девушку в желтом,
у которой в поступках беспечность,
невлюблённую верно в кого-то,
а в глазах диких синяя вечность.
Говорите, не любите осень,
пароходом же к роще стремитесь,
к златокудрым берёзам уносит
прокопченный от времени витязь.
Я вовеки уже не забуду,
как вы были легки и потешны,
в кутерьме золотистого чуда,
исполняя свой танец нездешний.
Не тюльпаны, не синие росы,
не сравнятся с парчовой завесой,
говорите, не любите осень,
что не может к ней быть интереса.
Я давно не касаюсь той темы,
не на все отвечаю вопросы,
но в садах, где цветут хризантемы,
бесконечно присутствует осень.
***
Унылою, должно быть, в ноябре
бывает осень, грустью обнажаясь,
и пасмурной на утренней заре,
в густых туманах нехотя купаясь.
А ранняя иначе предстаёт,
блистая в ослепительных нарядах,
нам редко листьев видится полёт,
и укрываться от дождей не надо.
Как юная вдова, еще свежа,
изысканной маняща красотою,
осиновой листвой чуть-чуть дрожа,
одаривает дерзкою мечтою.
Кружит восторгом головы людей
в лучах последних солнечного диска,
и столько в ней задора и затей,
и чистое дыханье всем близко.
И так же, как прекрасный женский лик,
облюбовало солнышко в зените,
вдруг слышится её прощальный крик:-
еще вернусь, вы только подождите!
***
Я вышла в сад, пальто накинув,
погода, впрямь, не разберись,
слетали с яблонь листья клином,
гонимые ветрами ввысь.
А мне казалось, журавлями
они взлетали в небеса,
махали пёстрыми крылами,
а сад мой тихо угасал
и, глядя в след, грустнел, тоскуя,
по звонким, солнечным денькам,
и по закатным поцелуям,
по легковесным облакам,
по звонким птичьим разговорам,
по распустившимся цветам,
он понимал, что очень скоро
конец надеждам и мечтам.
***
Вновь к озеру заторопилась осень,
берез прибрежных трепетно коснулась,
и в золото, что видим на покосе,
листва, зардевшись, утром окунулась,
а к вечеру уже аллели клёны,
ветвистые, раскидистые липы,
лишь дуб стоял зелёный, закалённый,
собратьев скрежет слышался охрипший.
— Подумаешь, принарядись разом,
как будто бал у озера случится, —
и эхом пронеслась скупая фраза,
что нужно было б всем поторопиться.
Сменили фраки тополя мгновенно,
рябин зарделись пламенные кисти,
и ветер пел легко и вдохновенно,
что в вихре вальса закружились листья.
***
Уйду в осенний лес, шуршащий
сухой, оранжевой листвой,
где красный лист, легко парящий,
кружит над самой головой,
где ветер трепетный ласкает
берёзу в золотом платке,
и тишина царит святая,
что ритмы слышатся в виске.
Уносят там мечты в безбрежность,
где можно видеть свой полёт,
в дыханье леса только нежность,
да лишь таинственность зовёт.
И мысли, словно наважденье,
разбудят смутных чувств поток,
души уставшей очищенье
поймёт лишь тот, кто одинок.
***
Все наши пройдены пути,
все нити порваны судьбою,
всё, что должно быть впереди,
исчезло ночью роковою.
А так хотелось нам мечтать,
чтоб крылья счастья вырастали,
а мы б могли с тобой летать,
да тяжелы надежды стали.
За листопадом листопад,
за снегом снег, за днями – ночи,
летели зори наугад,
разлуку долгую пророча.
И тропы не пересеклись,
ни разу взглядом взгляд не тронул,
была совсем чужая жизнь,
где ветры от утраты стонут.
Где меркнут пыльные цветы,
мир нежных грёз любви утрачен,
там потерялись я и ты,
и листья под дождями плачут.
***
Природа клёны золотит,
зардевшим ягодам рябины
вновь пурпур красочный сулит,
дубам — янтарь на именины,
чтоб вновь в октябрьской кутерьме
пестрели радостные краски,
и ветер — вечный Кутюрье
кроил наряды без опаски.
Смешав багровый с золотым,
расшит камзол был изумрудом,
и плащ узором непростым,
и юбка, чтоб казалась чудом.
Чарльз Ворт завидовал б ему!
Где было взять ему те ткани
и бесподобную тесьму?
Её плетеньям нет названья.
Пусть краски тёмные в ночи,
и холодны небес объятья,
но из оранжевой парчи
для осени готово платье!
***
Унылый ноябрь за окном,
дожди заливают печалью,
а мы пьём с тобою вино,
двадцатую осень встречаем.
Нам дорог любой её день,
ветра нам двоим не помеха,
придумаем столько затей,
чтоб дом сотрясался от смеха,
в кругу самых верных друзей
не знаем с тобою унынья,
а лучшее всё для детей,
и в жизни не будем иными.
Мы вместе с тобой много лет,
но полнится сердце свободой,
когда в прошлом горечи нет,
то, что нам ноябрь с непогодой?!
***
Еще вчера ты говорил,
что эта осень надоела,
что от дождей изнылось тело,
зачем бог сырость сотворил?
Еще вчера пекли блины,
над внуками вдвоём смеялись,
сметаной накормить пытались,
а ныне в горле ком вины.
Еще вчера меня любил,
и я вчера жила иначе,
а город вдруг дождями плачет.
и режет ныне слово «был»…
***
Дождям на травах не блистать,
погасли блики солнца в тучах,
а прежде, как была чиста
как ярок был зеркальный лучик,
а ныне — темень, сырость, мгла
заполонила стройность улиц,
и где еще любовь жила,
гуськом раздоры потянулись.
О, как душа моя пуста,
что сердцу от обид не больно,
твои холодные уста,
и крик прощания невольный!
***
Вновь неприглядный календарь
глядит на странный мир устало,
касаясь влажными устами
деревьев, движется ноябрь,
нависла шалью тишина,
короче день, а ночь длиннее,
над мокрой от дождей аллеей,
бледнеет скорбная луна.
В изнеможеньи чуть дыша,
как будто в мрачном заточеньи,
томится там за прегрешенья
беспрекословная душа.
Природа громом не гремит,
все краски выглядят иначе,
и небо слёз своих не прячет.
Ноябрь. Дождик моросит…
***
По сброшенным листьям уставших деревьев
ты неторопливо бродила одна,
читала стихи – свод чужих откровений,
безмолвно внимала тем строчкам луна.
И рвал тишину твой взволнованный голос,
хрустальною крошкой летели слова,
а сердце пылало в груди, словно лотос,
где в озеро льётся небес синева.
И чувства чужие, и мысли чужие
опять бередили сознанье твоё,
ведь где-то в таинственном городе жили,
любили и верили в счастье своё.
Должно быть, тебе непременно хотелось
на срок оказаться в счастливом краю,
где страстно любилось и радостно пелось,
любимых по нежности рук узнают.
По сброшенным листьям продрогших деревьев
ты шла и читала отрывки стихов,
ко мне ж доносили ветров дуновенья
безумство поступков и кротость шагов.
***
Под тихий шорох листопада,
под гул отчаянных ветров,
среди непознанных миров
еще горит любви лампада,
иди всегда на этот свет,
совсем неяркий, ну так что же,
я верю, нет его дороже
тому, кто ищет много лет
одно единственное чудо,
и те небесные глаза,
в них нежности блестит слеза,
без их любви всегда нам худо,
гнетёт унылая тоска,
душа в отчаяньи страдает,
и встречи ждёт, и замирает
её зовущая рука
и, может быть, издалека
хоть кто-нибудь её узнает.
***
Ах, осень, осень, скорбь утраты
всё чаще посещает нас,
дожди ли в этом виноваты,
источник ль радости угас?
И кто тебя обрёк на это,
за что вся грусть в одной тебе,
отец скончался до рассвета,
не дотянул, не дотерпел,
потом друзья, мои родные…
как бесконечен листопад!
Ветра ли пагубно шальные
смертельно холодят твой взгляд?!
Не нарушаешь ты гармоний:
весне не нужен скорбный плач,
в тебе одной трагизм симфоний,
сама судья ты и палач.
За что же так тебя любила,
да и теперь?! И то — не ложь,
что мне, давая в жизни силы,
назад долги теперь берёшь?
***
Нет, не пугает обнажённость
осенних скверов и дубрав,
во всём царит незащищенность
на фоне угасанья трав.
Так искренность, порой, волнует,
чужая сбивчивость в словах,
так часто замечаем всуе
излишне откровенный нрав,
как оголённый нерв, как слёзы,
прилюдно в голосе надрыв,
что будто кто-то не тверёзый,
как невоздержанный порыв,
как облегчёнья вздох, как вспышка,
как тишина перед грозой,
последняя страница книжки,
как травы никнут под косой.
Не закричишь и не осудишь,
на миг, как будто бы замрёшь,
и долго помнить это будешь,
не зная, где таится ложь.
Вновь опустели берега,
с земли исчез пурпурный полог,
еще не выпали снега,
а в души просочился холод,
и вновь хороним мы друзей,
боль режет остро, нестерпимо,
потери ранят всё сильней,
хоть память в нас неистребима,
и невозможно устоять
от плача в этой круговерти,
не повернуть их жизни вспять,
но кто стоит за каждой смертью?
Как обмелевшая река
терзает горечью сомнений,
как не упавшие снега,
как скорбь без чьих-то утешений.
***
Ноябрь холодным льёт дождём,
во всей природе — отрешённость,
а мы ещё чего-то ждём,
и в чувств не верим завершённость,
а мы еще зовём мечту,
и к звёздам обращаем взоры,
вослед упавшему листу,
как никогда, летят укоры.
А капли бьются по стеклу,
стекают, истязая душу,
куда девать костров золу,
и то, что боль разлуки рушит?!
Еще вчера пылал огонь
любви в душе, в природе яркой,
еще вчера твоя ладонь
мою сжимала слишком жарко,
неужто это всё – обман,
чужих мечтаний отражённость?
А ныне — холод и туман,
сентябрьской неги завершённость.
***
ГрустнЫ ноябрьские дубравы,
ТихИ без птичьих голосов,
бледнеют, увядая, травы,
доносит ветер дым костров,
всё пахнет горечью и тленом,
и тризна, кажется, близка,
всё так спокойно и смиренно,
нет в красках яркого мазка,
а ведь недавно лишь сверкала
дубрава зеленью своей,
и пташка пеньем слух ласкала
средь пышных листьев и ветвей,
и лоно трав благоухало,
и пахло нежностью цветка,
над ним всё бабочка летала,
да и её теперь не стало,
пора блаженства коротка.
***
Машут ветви деревьев крылато,
обливаясь слезами дождя,
город наш, мглой росистой объятый,
больно ранит сегодня меня:
потускнели проспекты и скверы,
увядания запах во всём,
ни любви в горожанах, ни веры,
всё гори, будто, ясным огнём.
А когда-то и впрямь всё пылало,
всё фашисты крушили и жгли,
человечество прежде не знало,
как здесь выстоять люди смогли?!
Сколько было любви в них и веры,
и надежд вновь отстроить его,
и не знали, работая, меры,
чтоб поднялся страны торжеством!
Ликовали в спецовках, фуфайках,
разносолов не ведая век,
и звенели гармонь с балалайкой
на коленях счастливых калек.
Радость мира людей окрыляла
и великих свершений в труде!
Что-то главное мы растеряли,
устранившись от праведных дел.
Машут ветви деревьев крылато,
обливаясь слезами дождя,
город наш серой мглою объятый,
больно ранит сегодня меня.
***
Дожигай листья, осень, дожги
небо темное алым закатом,
смоют ветхость стальные дожди
и лесов золотых перекаты
тронет пустошь на новом пути.
И в сереющей, тлеющей мгле
чубом дуб уж не вздрогнет зеленым,
непременно опять в ноябре
на потеху беспечно влюбленным
он развеет листву по земле.
Журавлиная стая парит,
и курлычет над лесом недаром,
что победно багрянцем горит,
так сердца от любви пышут жаром,
и прекрасна стыдливость ланит.
Как тонка паутинная нить,
миг последний окрашен зарею,
как же хочется снова любить,
и на радость, на счастье с тобою
снова чашу хмельную испить!
***
Осень, осень… щемящее чувство
навевает её аромат,
и хоть красок несчётное буйство
и рябиновых ягод каскад,
слишком больно смотреть на закат,
как на женщин при явном распутстве.
Взор при этом отводим стыдливо,
в клочья рваный наряд ни к чему,
как колено в прореху разрыва,
небосвод открывает луну,
и сама я в тот миг не пойму,
с кем природа, так дерзко игрива?
В октябре край березовый светел,
как его в эти дни не любить,
разве есть что-то лучше на свете,
чтобы душу свою излечить,
но сошьёт ль путинная нить
то, что рвал непоседливый ветер
***
Сбросят березы парчовый наряд,
где же те листья, что так зеленели?
Ныне они по дорогам летят,
скоро дождям литься больше недели,
лес обнажится, подставив ветрам
тонкие ветви, исхлещут друг друга,
гуси кричать будут по вечерам,
вдаль пролетая над пашней и лугом,
а из окна лишь рябина видна,
сочные гроздья маняще призывны,
юность мгновенна, как будто весна,
и обещающе так же наивна.
Как же нам верится вешней порой,
сколько мечтаний и грёз полнолунных,
где он — тот сказочный, милый герой,
воображением странным придуман.
Не для него ль наряжалась сама,
яркой помадою красила губы?
Пёстрых ль нарядов летит кутерьма,
не пригодившихся, сбившихся в груды.
Мысли скребут душу, листья шуршат,
толи случилось, что прежде хотели?
ноет и плачет с дождями душа.
Дни отзвенели…
***
Ну, вот и все, умчались журавли,
последний клин исчез в ночном пространстве,
мороз коснулся инеем земли,
но кто поверит в это постоянство?
В опавших листьях — скрытая печаль,
былых кружений нет уже в помине,
веселый бал здесь некогда встречал,
лишь грустное уныние отныне.
Во мглистой неприглядной тишине
уже не восхититься прежней сказкой,
и в серой беспросветной вышине
художник рисовал одной лишь краской.
Из золотых я кубков прежде пил
янтарное вино, что слаще меда,
добавить ли художнику белил,
чтоб снег пошел на землю с небосвода?
Так не хватает светлой чистоты
для покрывал из ветхого батиста,
пусть засверкают шляпами кусты,
сверкнут манто березок серебристо!
Прости, ноябрь, прошла твоя пора,
Твои печали пусть разносит ветер,
Ведь с октябрём проиграна игра,
Он самый лучший сказочник на свете!
***
В воздухе пахнет дарами осенними,
гроздью рябины, вином молодым,
всё так и дышит Серегой Есениным –
то ли гулякой, а то ли святым.
В памяти строки всплывают о рощицах,
клёне опавшем, лугах заливных,
о шушуне, что нескладно топорщится,
о кабаках, ресторанах, пивных.
Льются ль по ставенкам слезы осенние,
в листьях разбросанных скрыта печаль,
всё вспоминаю Сергея Есенина,
синюю лодку и старый причал.
Всё вспоминаются светлые волосы,
взгляд голубых с поволокою глаз,
крик журавлей прозвучал чьим-то голосом,
и навсегда в синей дымке угас.
Питерским жителям, вот невезение,
снова поэта пришлось хоронить,
Как же случилось? Сергея Есенина
вдруг обрывается тонкая нить.
Что нет Сергея, мы долго не верили,
но даже смерть над стихом не вольна,
также кручинятся старые скверики,
с берегом также скандалит волна.
***
Ни к чему эта грусть за твоими плечами,
Что шипит, как змея, отравляя мечты,
Вспомни нежные ласки, шальными ночами
Был в восторге и ты от её красоты.
Золотой цвет волос и глаза голубые,
Запах кожи истомой пьянящей манил,
Неужели же вы все слова позабыли,
Неужели забыл ты, что в сердце хранил?
Золотой кутерьме две недели осталось
покружить в дивном танце, безмерно любя.
Что листок на стекле? Только самая малость!
Приезжай, прилетай, ливнем встречу тебя!
Пусть кричат журавли о несбывшейся встрече,
пусть прошепчет волна за неё все слова,
это верно, что Волга все раны залечит,
Но прислушайся! Слышишь, как плачет листва!?
Это я – ваша Осень — прошу вас о чуде,
Все простить и вернуться к своим берегам,
Почему в одиночестве таете, люди,
Если чувство любви я дарю вам века?!
***
Вид из окна
Сквозь ветви солнце светит мне в окно,
и на опавших листьях ярче блики,
а воздух пахнет молодым вином,
хоть птиц уже едва услышим крики.
Ноябрь прозрачен словно акварель,
исчезли краски, растворившись в неге,
такой не знает тишины апрель,
гораздо больше помнящий о снеге.
Повисли в паутине капли слёз,
задень, и разлетятся, как стеклярус,
а ветер снова кожицу берез
безжалостно сорвёт себе на парус.
Не видно туч наполненных свинцом,
пришел конец проделкам листопада,
и я спешу прильнуть к стеклу лицом,
чтоб ощутить осеннюю прохладу.
***
По городу тускло горят фонари,
бреду по покрову из листьев,
и вновь вспоминаю, как ты говорил:
— Пиши обязательно письма…
Сегодня приехала снова сюда,
а город в руинах томится,
тепла нет и света, и жжется беда,
кричит в сердце раненой птицей.
На кладбище тихо, ни вздохов, ни слез,
Лишь сжатые пальцы в перчатках,
И инеем ветви осыпал мороз
В прическах – седые заплатки.
Как в рваных бинтах в ряд березы стоят,
Ссыпая последние листья,
А рядом друзья, извиняясь, твердят:
— Его вам последние письма…
***
О любви, как об осени пишут и пишут,
И конца этим виршам, должно, не видать,
Как метели снежинки на веточки нижут,
Так же листья на землю несут благодать.
У весны разве май, да частица апреля
Будоражат поэтов кипучую кровь,
Оттого, что рифмуется месяц с капелью,
А другую найти нелегко среди слов.
Уснули берега в опавших желтых листьях,
Печаль пронзила синь над тихою Невой,
Должно пришла пора мне в церкви помолиться,
Чтоб укрепить свой дух в истоме огневой.
Сгораю от любви, но где он мой избранник,
Незнающий тоски и горечи моей?
Я для его души – незначащий изгнанник,
Ноябрьский мокрый куст на фоне серых дней.
Он взглядом не пронзит, не удостоит лаской,
Не обожжет меня прикосновеньем губ,
Когда же, наконец, придет любви развязка,
Он, как осенний день на щедрость слишком скуп.
Брожу опять одна, а в сердце дикий холод,
Пушистый палантин давно упал с плеча,
Мне без него пустым вновь показался город,
И догорит в слезах у образов свеча.
У девчонок весной юбки выше колена,
Нараспашку душа у веселых парней,
Умудренная осень – царица вселенной
В ослепительных красках нас манит сильней.
Вдруг заманит в свои паутинные сети,
То осыплет листвой, то промочит дождём,
И кленовые листья мы ловим, как дети,
По цветистым коврам с наслажденьем идем.
Озорной смех весны почему-то недолог,
Слышен в гае скворцов, да в звенящих ручьях.
Почему же осенний нам трепетно дорог
Вместе с шепотом нежным, в горячих речах?
Заворожено смотрят небесные дали
Как пирует октябрь в окруженьи берез,
И нигде во вселенной нет краше реалий,
Нет блаженства и неги в хранилище звёзд.
О любви и об осени пишут и пишут…
***
Под сапогами уж листва не хрустнет,
дождями размывается она,
не от того ль теперь так много грусти,
что вечность в небе более видна?
Опали листья, а ветвям не больно,
Холодной влагой все напоены,
прощаясь, машут птицам своевольно,
мечтой нездешней ввысь устремлены.
И мы в тревоге призываем небо
помочь, простить, кого-то возвратить,
и верим в чудо безнадежно слепо,
Хоть за надежду нечем заплатить.
Перебираем разные пороки,
своих грехов запутанную вязь,
но кто поможет отодвинуть сроки,
настроить вдруг оборванную связь?!
Мы многое сегодня не упустим,
и наши мысли не всегда чисты,
не оттого ль теперь так много грусти,
что наши души тягостно пусты?
***
Из края в край я жизнь пройду однажды,
безмерно налюбуюсь красотой,
и осень, словно фантиком бумажным
поведает о чуде золотом.
Потом зима начнет свои рассказы,
Где серебром покрыты купола,
И спит земля под крошкою алмазной,
Так речка под сапфирами спала
пока не грянул май грозой веселой,
зеленой краской землю окропив,
сиренью, одарив людей, лиловой,
наигрывая сладостный мотив.
Души любовь коснулась ненароком,
ведь в стылом сердце мало доброты,
и напоила тем волшебным соком
высокой и безудержной мечты.
И поцелуем губы обжигая,
Как травы жгут росинки на заре,
БОГ подарил мне жизнь в объятьях рая,
Как листопад прекрасный в октябре!
***
Багряный лист летит тебе навстречу,
ложится яркой брошью на пальто,
он звездностью холодною отмечен
фонарным освещением мостов,
он так же ярок, бросок и прекрасен,
но не способен отогреть души,
полёт последний, как всегда напрасен,
как он наивен и непогрешим.
Их много упадёт, как мы уходим
в неведомое. Кто удержит нас?
Так звёзд не уберечь на небосводе,
не защитить тепла любимых глаз,
В них нежности таилась поволока,
теперь же рвётся прошлой жизни нить.
И кто посмеет, оборвав жестоко,
последним поцелуем осенить?
***
За окном кутерьма осенняя,
В паутине висит луна,
Словно чувства второстепенные
Навевает её струна,
Холодна и бледна отшельница,
Нет ей дела до нас с тобой,
Без любви жизнь всегда – безделица,
Это знает теперь любой.
Я не стану тебя обманывать,
Да и ты перестань мне лгать,
Не начать ни за что нам заново,
Хватит в игры любви играть.
Время вышло и маски сброшены,
В наши окна стучится боль,
Много было у нас хорошего,
Но любили ли мы с тобой?
***
Хрустальный воздух, синь небес
и фиолетовые астры,
(любимый цвет и гость мой частый)
всегда податливы на срез
кладу тебе под самый крест,
прости мне к ясеню контрасты,
ведь в золотой его листве
оранжевых вкраплений много,
уж ими выстлана дорога,
на угасающей траве
не от тебя ли мне привет,
ведь их сегодня слишком много?
Мой фиолетовый букет —
холодных дней предначертанье,
с погодой ясной расставанье,
на радость светлую запрет,
и хоть в разлуке много лет,
меж нами меньше расстоянье.
Когда-нибудь придёт мой сын,
Цветы к кресту положит с грустью,
И небо, верю, не упустит,
Обрызжет дождиком косым,
И вместе с каплями росы
Сверкнёт вновь ясеневый кустик…
И подрастет, и сбросит лист,
И день сегодняшний вернётся,
Кому-то, как и мне взгрустнётся,
Хоть будет день, как ныне чист,
Букет, как яркий аметист,
Могилы чьей-нибудь коснётся…
***
Как ярки солнечные дни
прозрачной осени отрадной,
и воздух золотом звенит,
и чистотой своей прохладной,
и в пестрой, дивной кутерьме
танцуют листья в ритме вальса
назло непрошенной зиме,
где ветер холодом запасся.
Придут метели, а пока
рябина гроздьями ликует,
синь неба льётся свысока,
озера с реками целует,
пока морозом не дохнёт,
в воде еще блистают звёзды,
а к ним березка тихо льнёт,
да и траве прильнуть не поздно.
Еще любовь во всём живёт,
Еще тепла природы нега,
Калины куст победно жжёт,
И далеко еще до снега.
***
Лотосы — свечи зажженные природой Богу
Брожу по лесу, лист шуршит,
Лишь дуб зеленой кроной машет,
Своей листвою дорожит,
И как боец стоит на страже,
Ветвями тянется в зенит.
А рядом озеро, должно,
его хранитель он исправный,
природой всё предрешено,
и потому он – самый главный
во всей округе и давно.
Гляжу – не верится глазам,
здесь лотосы цветут на диво,
ну, как не верить чудесам,
всё обернулось столь счастливо,
льнет к солнцу неба бирюза.
Бутон к бутону – свечи в ряд,
часами смотришь, и не гаснут,
прекрасен розовый наряд,
моленье это не напрасно,
цветут, как с Богом говорят.
Спасибо, дуб, за чудный дар,
К моей душе прикосновенье,
За этот сладостный нектар —
Осенней прихоти разгар,
За это дивное мгновенье!
***
Одиноко и холодно мне в этом городе,
И никто не стоит и не ждёт у окна,
Тонут ноги мои в опадающем золоте,
Только в шорохе листьев бреду я одна.
Ходишь где-то и ты в одиночестве горестном,
Подминая ногами листвы вороха,
Ветви треплют ветра, раздевая бессовестно,
а листва тихо шепчет вослед: — Чепуха….
Одинокая птица куда-то торопится,
Неужели настигнет в пути темнота?
За промозглый октябрь снова горечь накопится,
В ноябре и её поглотит пустота.
Неизменность во мне, как тоски междометия,
Нарастает в душе, как мучительный гвалт,
Сколько желтой листвы упадёт за столетия
На холодную землю и мокрый асфальт…
***
Роняет ветер лист, кружит под звуки вальса,
И вот уже другой срывает на ходу,
А с синевы небес летит соната Брамса,
И с музыкой в груди по листьям я иду.
Сияют красотой рябиновые кущи,
Монисто на ветвях пурпурами горят,
И дразнят и манЯт осенним днем грядущим,
С укором посмотрев на мой простой наряд.
Так для чего опять природа нарядилась
В атласные шелка и в бархат, и в парчу?
В каких широтах плыл прекрасный Наутилус,
Особенно теперь я на корабль хочу.
Немного янтаря и мне не помешает,
Рубиновых помад, подводки на глаза,
Спасибо сентябрю, что к счастью украшает,
Чтоб вновь в моих глазах сверкнула бирюза.
Ах, Немо дорогой, ждала я с вами встречи,
пусть странный мой наряд не удивляет вас,
А Лист звучит иль Брамс, притягивая вечность,
Чтоб поспешили вы на наш осенний вальс.
Пусть голову кружат мелодии мгновенья,
Фантазиям моим сегодня нет конца,
Осенняя пора нам дарит вдохновенье,
Не оттого ль полны любовью все сердца?
Роняет ветер лист, земли коснется вскоре,
И вот уже другой срывает на ходу…
Зачем на мой наряд глядит сентябрь с укором?
Я знаю, в нем уже к причалу не приду.
Вдохну, чтоб ощутить все прелести вселенной,
я знаю, что она не вакуум пустой,
я знаю, что любовь не ставит на колени,
напиток пью её целебный, золотой.
***
Ни цветов, ни тепла, не любви,
Словно не было зорь и закатов,
Небо синее мглою объято,
И обратно июль не зови.
Грустный дождик стучит за окном,
Небо хмуро, в обиде на лето,
Даже солнышко спряталось где-то
И не радует дивным огнём.
Не услышать напевов синиц,
Словно руки опущены ветви,
Всё живет в ожидании смерти
На меже межсезонных границ…
***
Калины куст горит пурпуром в час рассвета,
Как прежняя любовь жила в моей груди,
Но проводил сентябрь пылающее лето,
А в ноябре пойдут холодные дожди.
И не найти тепла, в промозглую погоду,
Как не найти души, чтоб близкою была,
Разлуке нет конца, каким богам в угоду,
За что своей тоской мне сердце обожгла?
Всему есть, видно срок, всему есть час расплаты,
За нежность дивных грёз – безумная печаль,
За свет счастливых слёз – моих надеж распятость,
И всё же за любовь мне этих плат не жаль.
Калины куст горит пурпуром в час рассвета,
Как прежняя любовь цвела в моей груди,
Нам было хорошо с тобой ушедшим летом,
Но ничего уже не будет впереди.
***
Позолотил сентябрь берёзовые рощи,
и белым облакам добавил синевы,
а сосны разглядеть становится всё проще,
ромашки на ковре в багровости листвы.
В смешении цветов один преобладает,
на фоне желтизны — красуется река,
течёт и вдалеке безмолвно пропадает,
несказанная мысль – зачеркнута строка.
Всё изменилось вдруг, ракита лист полощет,
течёт с ветвей вода, о чём слеза и боль?
в июле всем тепло, и всё намного проще,
а в сентябре уже нам холодно с тобой.
С чего в душе раздор, с чего такая смута?
сентябрь позолотил последние кусты,
кружится желтый лист, и весело кому-то,
но, как ноябрьский день, хмур в этот вечер ты.
***
Глядя в окна, хочется гулять,
Ведь в лесах — изысканная знать,
вся в шелках, парче и кружевах,
Золото, янтарь на рукавах.
Вот березка – бархатная стать,
как её красоткой не назвать?
Мощный дуб багровостью шалит,
Золотистой россыпью расшит.
На рябине дорогой наряд,
Все о ней с восторгом говорят,
Злится ель, ссыпая изумруд,
Ведь не зря колючею зовут.
Как они похожи на людей,
Добр один, иной совсем злодей,
Рядышком гуляет малышня,
Слышится везде её возня.
Множество подарков припасла
Яркая осенняя пора,
И не мудрено, что в сентябре
Осени шальное дефиле.
***
Тяжелы виноградные лозы,
Янтарём ярким гроздья горят,
Осыпаются белые розы
Уж вторую неделю подряд,
К саду грусть потихоньку крадется,
Рассыпая листву на траву,
К нам, наверно, любовь не вернётся,
И её я напрасно зову.
Всё ушло, отцвело, отлюбило,
Оттого на душе тяжело,
Только я ничего не забыла,
И по-прежнему в сердце светло.
Я дождусь мной любимого гостя,
Ведь сбываются редко мечты,
Соберу виноградные гроздья,
И последние срежу цветы.
***
Рассеялся туман, и золото листвы
Упало в холод трав необъяснимо тихо,
Сегодня, как тогда опять грустите Вы,
В душе тая печаль — раздумий сторожиху.
А было ли светло, беспечно на душе,
Когда улыбки плен любим необычайно,
И несся чувств поток, крича на вираже,
Иль это только сон несбыточный, случайный?
И золото в траве не греет никого,
Не радуют его багровые оттенки,
Рассеялся туман, и вечер заревой
На ветви нанизал сиреневые пенки
***
Разлилась синева в небесах,
Растеклась океаном безбрежным,
И не взвесишь на звездных весах
Облака в одеяниях снежных,
Не измерить тропинки, пути,
Что ведут в бесконечность пространства,
И тебя мне на них не найти,
Хоть ищу с неземным постоянством.
В лонах тысячей звезд и планет,
В странных снах не встречала ни разу,
Лишь играл наш забытый кларнет
Ту волшебную, дивную фразу,
И забыть до сих пор не могу,
Ведь в душе непрестанно звучала
И в дурманящем летнем стогу,
У окна, у берез, у причала…
Листья падают с дивных садов,
Станут в памяти вехой нетленной,
Как и та синева холодов
На виду бесконечной вселенной.
***
Прощай, Октябрь, прощай, моя краса!
В твоих объятьях я хмелел, ликуя,
Твои позолоченные леса
В божественных тонули поцелуях.
Прощай, Октябрь, парчовый твой наряд
Немного износился, ну и что же?
Не зря в народе нашем говорят,
Что ты — избранник Бога и вельможа!
Богат, роскошен, равных нет тебе
Не в щедрости, и не в благодеяньях,
С тобою можно и скорбеть и петь,
Ты – верный друг с чудесным обаяньем,
Нельзя ни дня с тобою упустить,
Он озарен беспечностью счастливой.
Я буду по тебе весь год грустить,
И пить вино янтарного разлива!
***
Город мокрый от слез бесконечных дождей,
Что приходят на землю с нежданной печалью,
Серой краской, окрасив продрогших людей,
Он оставил невзрачность домов за плечами,
Неизбывность тоски по пленительным дням,
По зеленым коврам и цветастым полянам,
И усталость надежды по будничным снам,
Бессердечность, безверие странным землянам.
Замочив в лужах листья до лютой зимы,
Он настоем поил всё до изнеможенья,
Чтобы выбраться трудно нам было из тьмы
Этих серых дождей колдовского вторженья,
Чтобы в памяти стерлись все краски любви,
Чувства трепетной верности, радости прежней,
Равнодушье, желая навеки привить,
Лишь бы души людей были всё безмятежней.
Но сквозь серые тучи стремительный луч
Брызнул светом в глаза на мгновение ока,
Ослепительно скор, бесконечно могуч,
Избавляя всех нас от срамного порока…
И смущения краска огнем залила,
Зарумянила лица брусничностью спелой,
Серых масок поток сорвала. знать, была
Сила в душах людей, что горела и пела!
***
Небо серое осенью невысокое,
Вслед за ветром летит листва,
Я скучаю по саду, где одинокою
Бродишь там, где мокра трава
От дождей или слез, я пока не ведаю,
На душе от тоски темно,
Можно, мысленно я с тобой побеседую,
Будет легче тебе со мной.
Словно мутную наледь, на сердце корку ту
Не разбить даже молотком,
Потекут по твоим щекам слезы горькие,
Мне б стереть их своим платком.
***
В золотую парчу нарядились осины,
И на кленах червонный наряд,
А из леса везутся грибные корзины
Вот уж месяц который подряд
И букеты из листьев оранжево красных,
Терпкий запах смолистой сосны,
И душевную щедрость природы прекрасной,
Ощущенье ее новизны.
Всё, как будто известно, знакомо до боли,
Всё, как будто, уж было со мной,
И, как будто, из прежней заученной роли
Знаю, знаю, что встречусь с тобой.
И опять целовать будешь губы и щеки,
Обнимая у всех на виду,
И смеяться от счастья под небом высоким,
Загадав на шальную звезду.
Но над лесом давно уж не падают звезды,
Трескотня старых сучьев слышна,
Почему так непросто, ужасно непросто
Исчезает из сердца вина?
***
Дождинки бьют по листьям золотым,
Смывают пыль умчавшегося лета,
А в парке небывалой красоты
Навстречу едет Осени карета,
Красавица мне машет из окна,
В медовых волосах уснула нега,
В улыбке тайна кроткая видна,
Румянец, на щеках белее снега
Две ямочки. На пурпуре плаща
Дождинки серебром еще сверкают…
А я стою, от встречи трепеща,
Обычная взволнованно мирская.
Гляжу вослед, стекает дождь с зонта,
Последний лист мне под ноги ложится,
Божественная эта красота
Неужто наяву, иль мне все снится?
***
Тишина, осенний лист кружится,
Падая на влажную траву,
Так прощальный крик роняет птица,
Теплый луч ложится на листву,
Вспоминает радостное лето,
Дней неповторимых череду,
Осени прекрасная примета
У землян сегодня на виду.
Луч скользит по тонкой паутине,
Возвращаясь в высоту небес,
Нежного прощания картину
Даром отдает осенний лес…
***
Пусть ярче в октябре горит заря,
И осень красит листья разноцветьем,
День лучший на листке календаря
Стихами и цветами снова встретим!
В глазах уставших столько доброты,
В душе тепла и нежности к детишкам,
И столько необъятной красоты,
Как будто фея к нам пришла из книжки.
И встретив нас у школьного крыльца,
С улыбкой повела дорогой знаний,
И радостно стучат в груди сердца,
Лишь от того что ты сегодня с нами.
Мы все огнем познания горим,
И потому дела твои нетленны!
Учитель. Перед именем твоим,
Позволь смиренно преклонить колени!
***
Дыхание прохладное люблю
И ярких листьев вечное круженье,
И об ушедшем лете не скорблю,
И мне приятно это ощущенье.
Не скрыться от него на всем пути,
Трепещет сердце, словно лист на ветви,
Здесь с лесом осень шалая кутит
Из года упоительную четверть.
Хмелею я от терпкого вина
И от настоев пряных разнотравий,
И падает с небес голубизна
На ворох листьев, что покрыли гравий.
Мне с этим ощущеньем слаще жизнь,
И в будущее устремляться легче,
Как журавлей полет неудержим,
Хоть мне, как им, платить за радость нечем.
Осенний лес волнует тишиной,
Задумчивостью тихой восторгая,
Безмолвно он общается со мной,
И я с ним непривычная, другая.
Я не спешу о чем-то говорить,
Сама всему внимаю удивленно,
Незримая диковинная нить
Связует явью странно обновленной.
Я чувствую дыхание листвы,
Их трепетность и грусть пронзают душу,
И увяданье шелковой травы
Я ни за что упреком не нарушу.
Чем старше, тем природа ближе мне,
Все в ней понятно мне беспрекословно,
Не потому ль среди осенних дней
Мне здесь, в лесу надежно и укромно.
***
Который день холодные дожди
С остервененьем землю поливают,
А я шепчу безумная: — Дождись,
Куда ведет тебя тропа кривая?
А я шепчу молитву в полутьме,
А долетит до Бога? Я не знаю.
Боль за тебя одна лишь на уме,
Да горечь чувств необычайно злая.
Чего недодала, где солгала,
Чем трепетное сердце обманулось,
Коль безысходность бездну соткала,
А счастье нам двоим не улыбнулось?
И все-таки я верю, дождь пройдет,
И в лужах солнце отразится снова,
И долгожданной радости черед
Наступит от божественного слова.
***
В окно опять постылый ветер рвется,
Сорвав последний с дерева листок,
А что ему – пройдохе остается,
Узнавшему, где Запад и Восток?
А что ему, когда умчалось лето,
Доверчивое милое дитя,
И осень вдруг уходит без ответа,
И дразнит безутешного, шутя.
Возвышенные чувства улетели
Его неверных огненных подруг.
Неужто ждать холодные метели,
Неужто ждать любви постылых вьюг?
В окно ко мне пройдоха ветер рвется,
Прилип к стеклу березовый листок,
Вот так же сердце снова чье-то рвется
На запад, или, может на восток…
***
Уведу тебя в лес за грибами ли, просто
Отдохнуть от пыхтящих бензином дорог,
Чтоб на сутки стряхнуть городскую коросту,
И избавить от офисных дел и тревог,
Пусть в сосновом лесу не сверкают серьгами,
Не стучат каблуки, телефоны молчат,
Лишь пропах бы твой свитер сегодня грибами,
Лишь услышала б, как журавли прокричат.
Я хочу в твоем взоре синь неба увидеть,
Луч последний зари над верхушкой сосны,
Здесь никто тишину не посмеет обидеть,
Здесь все помыслы наши чисты и ясны.
***
За искрометным летом осень шла,
Как будто тайну в сердце сберегала,
Кусты багряным цветом обожгла,
Пурпурным восхитительным накалом.
Щедра была обилием дождей,
Грибных полян без счету раздавала,
Как будто бы нездешний чародей
Стелил под ноги чудо покрывала.
И в молчаливом действии своем
Она пыталась поделиться светом,
Чтоб синевы небесный окаем
Теплом любви и солнца был согретым.
Казалось, поделилась, чем могла,
А утром смотришь, в золоте дороги,
И к вечеру зарю такую жгла,
Что критик удивлялся самый строгий.
Откуда столько щедрости брала,
Нам, восполняя всякие убытки,
Среди лесов — озера-зеркала,
А в небесах гусиных клиньев нитки.
И всю свою безмолвную печаль
Раскрашивала дивными цветами,
Я не художник и до боли жаль,
Что мне ее не одарить холстами.
***
Воспоминаний наших череда
Ведёт опять тропою золотою,
Вода дождинок кажется святою,
Не принесёт плачевного вреда.
А в нашем сквере падает листва,
Нам не поймать волшебного круженья,
Ведь всё проворней легкие движенья,
Но ждёт листву пожухлая трава.
А что ждёт нас на склоне наших лет,
Преподнесётся ль новая возможность,
Преодолеть сумеем ль безнадежность
Услышать, как звучит любви кларнет?
В его звучанье — радость прошлых дней,
Надежды наши, горечи утраты,
Мечты, что были верностью крылаты,
И не было мечтаний тех сильней.
О, как светла осенняя печаль!
Пронизан воздух тонким ароматом,
А мы с тобой любуемся закатом,
И горизонта видится нам даль.
Снова небо затянули тучи,
Завывает ветер за окном,
И опять тебя сомненье мучит,
И пьянит, как терпкое вино.
Под ногами догорают листья –
Золото с рубинами горят,
Много ль в них неповторимых истин,
Если сброшен в грязь такой наряд?
Можно много обойти сторонкой,
Не придав значения уже,
Но звучит печаль свирелью звонкой
В самой хрупкой, трепетной душе.
Но скребётся ветка в чьи-то окна,
И калитка хлопает всю ночь,
— Видишь, как ветла под ливнем мокнет,
Где-то мокнет девочка точь в точь…
Поджигает листву в парках осень,
Ярким пламенем листья горят,
И пощады природа не просит,
Уж который октябрь подряд.
На полях одиночеством веет,
Сиротливые пашни молчат,
Лишь в лесах непривычно светлеет,
И видней на березе печать.
И слепит синь своей красотою,
Манит облако белым крылом,
Мы прощаемся с детской мечтою,
Вспоминая родительский дом.
Над крылечком склонилась береза,
Осыпается золотом лист,
В алой мантии сникшие лозы
Черной гроздью легли на карниз.
И медовою ягодой блещут,
Гроздь за гроздью летят на крыльцо,
Снова сердце безумно трепещет,
Осень, осень – прощанье с отцом…
***
Смешалась красота с безумною печалью,
Хоть ярок твой наряд, осенняя пора,
Но золотом горит он только лишь в начале,
И пурпур сыплешь нам ты под ноги с утра.
Трепещет желтый лист от дуновенья ветра,
Качает головой высокая сосна,
Каскадами леса на сотни километров,
Дорога до Москвы всегда лесам верна.
Вновь ельник промелькнул за окнами машины,
И вспыхнули ольха и постаревший клён.
Откуда же взялась для горечи причина,
Когда лишь благодать летит со всех сторон?
Промчали Минск и Брест, остался Гродно где-то,
И Гомель промелькнул, оставив след в душе,
И вот уже Москва, в гранитный блеск одета,
Подсветкою горит, как россыпью драже.
А где-то позади – леса, поля и пашни,
Оставив в сердце боль, вновь спряталась Хатынь,
Кричит над Бугом скорбь, читая списки павших,
Не перечесть вовек прославленных святынь.
Смешалась красота с безумною печалью.
Откуда столько зла в Европе с давних пор?
Грозит она всю жизнь огнём и твердой сталью,
И неприятен мне её кровавый взор.
***
Кончается сентябрь холодными ночами,
Тоскливо шелестит листвой продрогший клён,
Меня не заманить безумными речами,
А ты опять твердишь, что лишь в меня влюблён.
Ты скучен и постыл, хоть горько сознаваться,
Ни нежности в тебе, ни страсти нет уже,
Давно, давно пора с тобою нам расстаться,
Мы столько лет стоим на тягостной меже.
Твой холод нестерпим, твоя душа – потёмки,
И мысли, и слова чужие мне давно,
Иду, судьбе назло, по самой острой кромке,
А выхожу к тебе навстречу всё равно.
Шуршит в траве листва, в душе скребутся кошки,
Сентябрь полил дождём, вновь слёзы по стеклу,
Так хочется тепла, любви совсем немножко,
Но дождик хлещет зло печальную ветлу.
***
Эннио Морриконе
Отцветает герань на балконе,
Мир серее всё день ото дня,
И звучит, как всегда Морриконе,
Раздражая тоскою меня.
Почему же, скажите на милость,
Так пронзительно плачет смычок,
Чье-то сердце от горя разбилось,
Кто, рыдая, стоит со свечой?!
Кто бежит, задыхаясь от боли,
Обжигая словами уста,
Ни хотя ни пиров, ни застолий,
И от связей ненужных устав?
Кто, в слезах, закрывает ресницы,
Душу, спрятав свою на засов?
Но взлетает крылатая птица
И летит на холмы облаков,
Прикасаются губы к иконе,
Высыхает слеза на лице.
Не стихает в душе Морриконе,
Всё значительно в этом творце.
Что нам музыка Эннио дарит,
Что внушает творением он?!
Но светлеют октябрьские хмари,
И герань выбивает бутон.
***
Тяжко гудят провода,
Будто от горя оглохли,
Ветви деревьев намокли,
Капает с листьев вода.
Пасмурно, как никогда.
Сыростью веет с земли,
Травы набрякшие никнут,
Скоро и птицы затихнут,
Спели, как только могли,
Звонкие песни свои.
Низко плывут облака
Вслед уползающим тучам,
Что непогода нас мучит,
Знать бы уж наверняка.
Вечных сомнений река
Источник
